"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.

Порядок работы с бумагами, рассказывает С. М. Штеменко, был упрощен таким образом, чтобы сократить до предела время от принятия решения до его осуществле­ния. «Часто, — свидетельствует он, — такие распоряжения формулировались прямо в Ставке. Сталин диктовал, я записывал. Потом он заставлял читать текст вслух и при этом вносил поправки. Эти документы, как правило, не перепечатывались на машинке, а прямо в оригинале поступали в находившуюся неподалеку аппаратную узла связи и немедленно передавались на фронты».

Часто важнейшие решения принимались Верховным Главнокомандующим «телефонным разговором или указанием на совещании». В книге «Эпистолярные тайны Великой Отечественной войны (служебные записки советского генерала)» генерал-полковник танковых войск Н. И. Бирюков, являвшийся заместителем начальника Управления бронетанковых и механизированных войск Красной Армии, подчеркивает, что Сталин скрупулезно занимался танковой промышленностью. Он руководил формированием танковых соединений, лично распределял танки, поступающие с заводов, руководил через директоров работой танковых заводов и разработками конструкторов по совершенствованию этого вида вооружения.

Он стал стратегом востребованным временем, и ни один полководец до него не оперировал таким кругом многоплановых задач. «За время Великой Отечественной войны, действующая армия провела 51 стратегическую, более 250 фронтовых и около 1000 армейских операций, из них почти две трети наступательных. Все эти операции и сражения проведены под руководством Ставки Верховного Главнокомандования во главе с И. В. Сталиным... Каждый день перед ним отчитывались более 50 его личных представителей на фронтах. Многие подробности развития военных операций знал только он, только ему были известны военные резервы и их места расположения, новые виды боевой техники. В решении всех стратегических вопросов последнее слово принадлежало И. В. Сталину»[183].

Сталин возложил на себя должности и Председателя Ставки — Верховного Главнокомандующего (ВГК). Одновременно он был Председателем Государственного Комитета обороны.

Единственным подлинным полководцем этого гигантского противостояния двух сражавшихся идеологических систем оказался сам И. В. Сталин. Он был и Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР; он возглавлял Ставку ВГК, утверждая планы операций и лично распределял ресурсы для их обеспечения.

Кандидат исторических наук В. Стрельников пишет: «Как Верховного Главнокомандующего его отличали такие черты, как умение предвидеть развитие стратегической обстановки и охватывать во взаимосвязи военно-политические, экономические, социальные, идеологические и оборонные вопросы; способность выбрать наиболее рациональные способы стратегических действий; соединение воедино усилий фронта и тыла; высокая требовательность и большие организаторские способности; строгость, твердость, жесткость управления и огромная воля к победе»[184].

Кроме Сталина, по существу, только руководители Генерального штаба Шапошников Василевский и Антонов систематически и в полном объеме занимались управлением Вооруженными Силами в стратегическом масштабе.

Особенностью Сталина как полководца стало то, что он сам лично занимался оснащением армии новым вооружением, совмещая в одном лице и «заказчика, и по­ставщика» военной техники, но с наибольшей полнотой его полководческий талант раскрылся в «самой сложной, высшей области военного искусства — стратегии. Еще накануне войны он сформулировал задачу стратегического планирования: «План стратегии — это план организации решающего удара в том направлении, в котором удар скорее всего может дать максимум результатов»[185].

На совещании 10 июня 1943 года А. С. Яковлев записал наставление Верховного Главнокомандующего по использованию новых форм применения истребительной авиации. «Наша истребительная авиация, — говорил Сталин, — разбросана по отдельным фронтам и не может быть использована концентрированно как ударная сила для решения самостоятельных задач, как, например, завоевание господства в воздухе на том или другом участке фронта. Пока наши истребители в основном взаимодействуют с наземными войсками и самостоятельного значения не имеют...»

Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному Командованию, с тем чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе на решающих участках фронта»[186]. Практически только после этого стратегического решения советская авиация стала господствующей в небе войны.

Вождь никогда не стремился к полководческой карьере — еще в 1925 году он решительно отказался от поста Наркома обороны и принял его в 41-м лишь под неотвратимым давлением обстоятельств. Конечно, до войны он значительно меньше вмешивался в военные вопросы, осознанно доверяя их решение профессионалам, посвятившим этому делу жизнь. Свою роль как руководитель государства он видел в обязанности создать такую промышленность, чтобы она полностью удовлетворила запросы армии, и он успешно решил эту задачу.

Уже после советско-финской войны Сталин осознанно и критически стал воспринимать мнение военных специалистов и дальновидно использовал передышку пакта Молотова — Риббенотропа для закупок образцов немецкой военной техники. Это позволило конструкторам создать более совершенное чем у потенциального противника вооружение. Но из числа командированных в Германию военных не нашлось специалистов, которые обратили бы внимание на такие «мелочи», как оптические цейссовские прицелы, дальномеры, средства радиоразведки, авиаразведки и немецкие рации.

Полководческую деятельность Сталина нельзя оценивать обычными, устаревшими мерками, проистекающими из буквального смысла этого понятия — как руководство полками или даже армиями. Сталин по праву получил звание Генералиссимуса, и это звание отвечает той роли, которую ему пришлось сыграть в войне. Вторую мировую войну выиграли не «армии», а Советское государство в целом, но — во главе со Сталиным. Причем сами результаты войны определило не тактическое мастерство участвовавших в ней военачальников, а стратегическая сила оружия. Генералиссимус Сталин победил, поскольку на весы победы он положил более современное и мощное вооружение.

Осмысливая тяжелые уроки 1941 года, он предложил рекомендации по эффективному ведению боев и обучению армии. Среди директив и приказов Верховного Глав­нокомандующего и Наркома обороны были: «О сущности артиллерийского наступления» (10.01.1942); «Об организации взаимодействия между штабами Сухопутных войск и Флота» (20.04.1942); «Об улучшении радиосвязи» (18.05.1942); «О совершенствовании тактики наступательного боя и боевых порядках» (08.10.1942); «О боевом применении бронетанковых и механизированных войск» (16.10.1942) и многие другие. Так, в директиве «О сущно­сти артиллерийского наступления» Сталин прямо назвал преступлением использование пехоты для атак без предварительного, тщательного и длительного артиллерийского наступления. Иосиф Виссарионович постоянно требовал от генералитета щадить людей!

Но обратимся к мнению немецких специалистов. Г. Гудериан пишет: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя... Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику»[187].

Большое внимание Сталиным уделялось совершенствованию боевой техники, поступавшей на вооружение армии и флота. Гигантская работа в годы войны была проделана по производству военной техники — в решающей сфере экономического противоборства с Германией и ее союзниками. Немецкий генерал Курт Типпельскирх писал: «Сталин смог оснастить свои новые армии гораздо лучше, чем оснащались до того времени русские войска. Вновь созданная по ту сторону Урала или перебазированная туда военная промышленность работала теперь на полную мощность и позволяла обеспечить армию достаточным количеством артиллерии, танков и боеприпасов».