Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

Палаточный городок пикетчиков, вместивший несколько сотен особо энергичных манифестантов, был ранним утром 22 июня атакован боевиками мэрии, вооруженными спецсредствами. Палаточный городок протестующих против тотальной лжи на телевидении был сметен. Причем, пикетчиков не просто рассеяли, а именно стремились избить. Таков был приказ. Не Мурашева, конечно, а его хозяев.

Часть руководителей подразделений милиции отказались утвердить план ликвидации палаточного городка. Против правовой необоснованности этого мероприятия выступил и заместитель начальника ГУВД Л. Никитин. Последний был отстранен от руководства, и исполнять карательную акцию принялись специально натасканные части ОМОНа под руководством уже знакомого нам полковника Фекличева ("НГ", 19.06.92). Именно они потом покажут себя "во всей красе" в октябре 1993 г.

Избиение у телецентра было зверским. В Моссовет прибыла целая группа очевидцев, которые были свидетелями этого страшного зрелища и полагали, что среди покалеченных милицией людей могут быть убитые. Многие видели, как безжизненные тела омоновцы заталкивали в свои машины.

"Деморосовская" шпана визжала от негодования, требовала от прокуратуры жесточайших санкций к избитым людям, насмехалась над показаниями свидетелей. И только этот вой стоял в средствах массовой информации. Истинное положение дел уже научились тщательно скрывать, забивая все информационные каналы ложью.

В Моссовете работала "пятая колонна". Депутаты В. Фадеев (председатель подкомиссии по правам человека!) и Л. Балашов (председатель подкомиссии по делам общественных организаций!) провели пресс-конференцию. Предварительно было объявлено, что будет продемонстрирована видеозапись событий, сделанная ГУВД. Журналистов и депутатов снова обманули. Были показаны одни обрезки милицейской видеозаписи, которые по большей части уже фигурировали в телепередачах. Вот ОМОН подступает к палаточному городку. Вот начинается стычка, в ОМОН летят какие-то палки… А следующий кадр — уже расчищенная площадка, на которой нет ни души. Сомнений в том, что остальные кадры содержали что-то страшное, не оставалось.

Примечательна роль московского прокурора Г. Пономарева в останкинских событиях. Его даже не проинформировали о готовящейся карательной акции. О событиях он узнал только из сообщений телевидения и сетовал журналистам, что его хотят подставить. Изоляция прокурора города говорит о том, что соответствующая команда пришла сверху. Скорее всего от самого Ельцина, который и к этой акции тоже, по всей видимости, "отнесся хорошо".

РЕПЕТИЦИЯ ПУТЧА

Первая попытка Ельцина установить диктатуру состоялась 10 декабря 1992 г., когда на 7-м Съезде депутатов России он попытался сохранить свои чрезвычайные полномочия, столь опрометчиво предоставленные ему год назад тем же Съездом.

На карту было поставлено многое, и номенклатура начала отрабатывать сценарий переворота. На Васильевском спуске был организован шабаш «деморосовщины». Объявились два десятка ряженных в казаки и какие-то шахтеры, пытавшиеся выдавать себя за представителей многотысячных организаций. Но этого явно было мало. Лужковские чиновники организовали демонстративный проезд большегрузной техники по центру города и вывоз автобусами к Красной площади 2 тыс. «демократов» из Зеленограда (распоряжение префекта о выделении зеленоградскими предприятиями по 100 человек "для поддержки законно избранного Президента" было позднее опубликовано — «Дума», № 17, 1992). Лужков выдавал все это за проявление народного гнева.

Депутаты России, идя на Съезд, вынуждены были проходить между двумя звереющими на глазах толпами: коммунистической и «демократической». А тут еще кто-то пустил слух о перемещениях военной техники. Съезд потребовал от Лужкова заверений в том, что порядок в столице будет восстановлен. Московский мэр такие заверения дал, но отметил, что в любом случае у депутатов России руки коротки, чтобы снять его с должности. Потом он нагло потребовал отменить уже принятые решения, стращая массовым недовольством москвичей.

Правительство Москвы в этот момент выступило с поддержкой заявления Ельцина, решившего провести в январе 1993 г. референдум о том, "кому народ готов поручить работу по выводу России из кризиса — Президенту или депутатам". «Ельцинисты» могли мыслить только так: "или — или", но никак не использовали в своих формулировках «и».

Лужков объявил защитные действия депутатов попыткой конституционного переворота, призванного подорвать исполнительную власть. В Москве, говорил Лужков, где исполнительную власть Советам не удалось подавить, жизнеобеспечение значительно надежнее, чем в других местах. Лужков лгал, скорее всего, не ведая реальной обстановки в стране, но чувствуя, что «держит» Москву только милостью Президента. Поэтому ему нужно было лгать. Ложь была для него способом жизни, правда — способом покончить со своей административной карьерой.

Второй дубль сюжета с государственным переворотом — уже более подготовленный — организовал Ельцин 20 марта 1993 г. Тогда с телеэкранов на всю страну прозвучал призыв нарушить Конституцию. Зачитывая свое обращение к народу 20 марта 1993 г. Президент Ельцин был в здравом уме, и те моменты его выступления, которые не соответствовали действительности, были им включены в обращение, конечно же, сознательно. Т. е. Ельцин лгал осознанно и осознанно камуфлировал ложь под полуправду. Только так можно было рассчитывать на успех переворота.

С первых же слов Президент заявил, что выбирая в 1991 г. "впервые в тысячелетней истории страны" Президента, граждане сделали выбор пути, по которому пойдет Россия. Президент знал, не мог не знать, что ни одно из его обещаний предвыборной программы не выполнено, что выполнено как раз противоположное обещанному. Но ему нужно было представить себя зачинателем "тысячелетнего рейха", а Верховный Совет — "империей зла". Поэтому возник и следующий его тезис: мол, депутатский Съезд есть олицетворение антинародной большевистской системы, которая "стремится вновь восстановить утраченную власть над Россией."

Президент не мог не помнить, что именно этот Съезд поставил его на высший пост в государстве: сначала сделал Ельцина председателем своего Президиума, потом обеспечил всю законодательную базу для выборов Президента, да еще наделил Президента чрезвычайными полномочиями. Теперь же Съезд стал для Ельцина "генеральной репетицией реванша бывшей партноменклатуры". Бесспорно, знал Ельцин о том, что партноменклатуру именно он пригрел в своем аппарате и правительстве. Да и сам вышел из этой номенклатуры и никогда не порывал с ней.

Обличение депутатского корпуса продолжалось обвинением в расправе над конституционным строем. Ельцин всегда говорил о реформах, а когда соответствующие изменения вносились в Конституцию, то она становилась для Ельцина "брежневско-сталинской". Более всего раздражало Ельцина, что его полномочия прекращались в случае нарушения этой Конституции при попытке совершить переворот.

Нет, не случайны оговорки, которые раскрывают внутренний смысл обращения Ельцина. Эти оговорки вскрывали стремление обелить себя, переместив грязь своих грехов на чужие головы. Ельцин говорит: "Мы слышим ложь в постоянных клятвах верности Конституции". Та же ложь слышна была и в словах самого Ельцина, который действительно был единственным человеком, который клялся на Конституции и который сделал все, чтобы конституционный строй России рухнул. Ельцин говорит: "Ложь в постоянных ссылках на мнение избирателей, в клятвах верности демократии". И ложь звучит именно в его словах. В обращении он сам ссылается на мнение избирателей, приписывая себе способность знать "мнение подавляющего большинства". Нарушая Конституцию практически каждым своим Указом, Ельцин говорит: "Не подлежат исполнению любые решения любых органов и должностных лиц на территории России, которые посягают на основы конституционного строя." Почему же он не относит этот тезис к себе? Может быть потому, что хочет находиться над любым законом?