Чтобы ребенок не был трудным

Теперь мы начинаем пожинать горькие плоды воспитательных экспериментов. Эмоциональная уплощенность современных детей налицо. Вернее, даже на лице: у них обедненная мимика, им часто бывает трудно изобразить даже самые простые эмоции — радость, печаль, злость, обиду. Гораздо хуже, чем раньше, опознаются нынешними детьми и разные черты характера. Расскажешь им самую что ни на есть незамысловатую историю про грубых или, допустим, ленивых героев, а в ответ на вопрос: «Какие были сейчас персонажи?» знай себе твердят: «Плохие... Злые...» И только после наводящих вопросов, фактически содержащих прямую подсказку («Девочка ленилась рано вставать, ленилась причесываться и убирать постель — значит, какая она была?») кто-нибудь догадается назвать нужный эпитет. А попросите назвать противоположное качество, и вы такое услышите! «Ленивый» — «работный», «грубый» — «необзывальный».

Так что я вам советую сделать упор на эмоционально-нравственное развитие ваших детей через книги. Это, конечно, не означает полного исключения развлекательного элемента, но все же большая часть произведений должна не просто забавлять ребенка, а учить и воспитывать.

Обсуждайте прочитанное. Наводите детей на размышления о характерах персонажей, о чувствах, которые они переживали в тот или иной момент, о причинах их поведения.

Задавайте побольше вопросов, а то дискуссии взрослых с детьми нередко вырождаются в нравоучительные монологи, во время которых ребенок привычно отключается и практически ничего не улавливает.

С дошкольниками и младшими школьниками прочитанное стоит не только обсуждать, но и проигрывать — театрализация позволяет ненавязчиво донести до них очень многие вещи, которые иначе не усваиваются или усваиваются с огромным трудом.

Если вы хотите, чтобы книга помогла вашему ребенку осознать и преодолеть его психологические трудности (например, страхи, жадность или упрямство), ни в коем случае не подавайте ее под лозунгом «вот как поступают настоящие мужчины (добрые дети, послушные девочки), а ты...» Упрек, каким бы скрытым он ни был, оскорбит ребенка, который, скорее всего, и сам переживает из-за своего недостатка, но не желает в этом признаться. А обида заблокирует доступ для всего остального.

Рассказы про животных

Дошкольники и младшие школьники любят рассказы про животных, однако, не забывайте, что законы природы довольно жестоки.

Поэтому, если ваш ребенок раним, чувствителен, возбудим, склонен к страхам и застенчивости, лучше либо опускать кровавые подробности, либо временно воздержаться от чтения некоторых повестей и рассказов.

К примеру, я не рекомендовала бы читать пяти-семилетним детям повесть В. Бианки про мышонка Пика (между прочим, включенную в один из учебников для первоклашек!). Да, в этой повести рассказывается много интересного о повадках мышей и птиц, но там есть и картины, способные травмировать впечатлительного ребенка.

Например, такая: «Ветви куста были усажены длинными острыми колючками. На колючках, как на пиках, торчали мертвые, наполовину съеденные птенчики, ящерки, лягушата, жуки и кузнечики. Тут была воздушная кладовая разбойника».

Или такая: «Пик посмотрел, на чем он лежит, и сейчас же вскочил. Лежал он, оказывается, на мертвых мышах. Мышей было несколько, и все они закоченели: видно, лежали здесь давно».

Не советую и поощрять увлечение дошкольников книгами про динозавров.

Нынче эти животные в почете, и многие ребятишки, подражая друг другу, коллекционируют соответствующие игрушки или штудируют красочные энциклопедии, заучивая наизусть мудреные названия доисторических чудовищ. Но если абстрагироваться от моды (которая нередко так застит нам глаза, что мы уже не можем ее оценивать критически), то придется признать очевидную вещь: динозавры — животные очень страшные. В старину их назвали бы куда откровеннее — «чудищами». Самых безобидных, травоядных динозавров — и тех, при всем желании, не сочтешь милягами. Только представьте себе реальную встречу с таким «милягой» — и вас, даже если вы самый ярый поклонник ископаемых, прошибет холодный пот.

По нашим наблюдениям, у дошкольников, увлекающихся динозаврами, высокий уровень тревожности, много страхов, о которых они далеко не всегда рассказывают родителям. Разглядывание картинок с изображением скелетов и черепов (а в книжках про динозавров такие картинки присутствуют очень часто, ведь облик ископаемых восстановлен по их костям), неизбежно наводит ребенка на мысли о смерти.

Помню большеглазого малютку Романа. В четыре года он уже прекрасно рассуждал на самые разные темы и любил книги про животных. Желая идти в ногу со временем, мама купила ему «Атлас динозавров». Мальчик выучил текст наизусть и поражал гостей своими недюжинными познаниями. Только он почему-то перестал засыпать один, ни на минуту не оставался без мамы даже днем и начал закатывать дикие истерики, стоило ему хотя бы чуточку ушибиться или поцарапаться. Собственно, эти истерики и послужили поводом для обращения мамы к психологу.

— Не понимаю, что с ним стряслось, — недоумевала она. Чуть где кольнет, он — в панику: «А я не умру?» А если, не дай Бог, споткнется и до крови обдерет коленку — такое начнется! В сумасшедшем доме — и то, наверное, спокойней.

Маме и в голову не приходило связать «немотивированный» страх смерти, внезапно возникший у ее сына, с любимой книжкой. Но, мысленно восстановив развитие событий, она вспомнила, что страхи у Романа появились практически сразу же после приобретения «Атласа».

А у шизоидных детей может возникнуть прямо-таки «зацикленность» на динозаврах. И так-то не умеющие толком общаться с внешним миром, они полностью погружаются в мир внутренний, населенный чудовищами, и ни о чем другом не хотят и думать, а об этом готовы говорить часами, не считаясь с реакцией окружающих. Это еще больше отдаляет их от людей и обедняет эмоции.

Приключения

Дети, особенно мальчики, обожают приключения. Каждому, даже самому робкому ребенку в глубине души хочется стать героем, а приключенческая литература дает ему такую возможность. Или исторические книги тоже нередко изобилуют довольно страшными подробностями. Скажем, развитый семилетний ребенок вполне способен одолеть «Приключения Тома Сойера», однако, если его терзают страхи темноты, смерти, бандитов и одиночества, блуждания Тома и Бекки в катакомбах способны произвести на него слишком тягостное впечатление. А индеец Джо может начать являться к нему по ночам. То же самое относится и к «Таинственному острову» Стивенсона. Одна черная метка пиратов чего стоит!

Когда имеешь дело с впечатлительными детьми, лучше отсрочить знакомство и с «Принцем и нищим», ведь помимо смешных ситуаций, в которые попадает не знающий придворного этикета Том Кенти, там есть множество совсем не смешных подробностей из жизни лондонских бедняков. А также красочные описания пыток и казней.

На этом произведении я, честно говоря, обожглась сама. Я уже писала, что мой младший сын — великий книгоглотатель. Совершенно свободно, как взрослый, он начал читать в пять лет и к шести мог прочитать за несколько часов сказочную повесть типа «Баранкин, будь человеком!» или «Королевство кривых зеркал». Я же, следуя принципу «опережающего чтения», о котором шла речь в главе «Как подружить мальчишку с книжкой», старалась заинтересовать его чем-то немного более сложным. Так мы с ним читали по вечерам Жюль Верна, а по выходным сын, когда у папы было время, задавал ему разные вопросы из области естествознания, на которые не могла ответить ему я. И ходил с папой в биологический или зоологический музей — книги Жюль Верна пробудили у него интерес к природе.

Но мне захотелось заинтересовать его ещё и историей. И вот однажды мне попался на глаза «Принц и нищий». Я в детстве его обожала, мне вообще нравились истории с переодеваниями, когда герой или героиня выдают себя за кого-то другого (видимо, так у меня тогда выражался интерес к театру и драматургии, которые впоследствии стали моей профессией, ведь я не только педагог, но и драматург. Да и наша с И. Я. Медведевой «кукло-терапия» непосредственно связана с театром). Я знала наизусть фильмы «Гусарская баллада» и «Королевство кривых зеркал», любила шекспировские комедии с этим же лейтмотивом. Только у меня стерлось в памяти, что «Принца и нищего» я читала лет в десять. А сыну моему недавно исполнилось шесть.