Мы и наши дети

* ТАК МЫ НАЧИНАЛИ *

Читатель! В книжке, которую вы держите в руках, нет никаких советов, поучений и призывов делать так, как делаем мы. Это простой рассказ о нас и наших двух сынишках, о трех бабушках и бесконечных спорах между нами. - Позвольте! - скажете вы. - Зачем же мне такая книга? У меня у самого парню три года, и я тоже с тещей не во всем согласен. Нет уж, вы мне дайте лучше что-нибудь вроде "Советов молодым родителям", чтобы там было ясно сказано, что можно, а чего нельзя, как надо и как не надо. И все-таки подождите откладывать эту книжку в сторону: полистайте ее, посмотрите фотографии. Может быть, тогда вам захочется узнать о нас больше, а может быть, прочтя книжку до конца, вы скажете: - А ведь верно - тут есть над чем поразмыслить... Редко кто удерживается от удивленных восклицаний, видя впервые наших малышей: - И вы позволяете такому малышу бегать босиком по полу? Ведь у вас прохладно! Не боитесь, что простудится? - Как? Неужели такой карапуз уже сам ест? И ему не надо помогать? - Он сам носит посуду? А вы не боитесь, что он разобьет стакан? Нет? Удивительно! - Смотрите, смотрите, сам наливает в чайник воду! И как аккуратно! - Что это у вас Алеши давно не видно и не слышно? Неужели так долго он может возиться с кубиками? - Сколько он уже знает букв? Все? А не слишком ли рано? - Возьмите скорее у него пилу, ведь он порежется! Вы уверены, что нет? - У него турник в комнате? И он вниз головой висит? Как легко и ловко это у него выходит! - Какой молодец! Сначала угостил конфеткой папу и маму, а потом только сам откусил! - Сколько же ему лет? Всего три года? Не может быть! Как же вы этого достигли? Как достигли... Хотите узнать как? Послушайте сначала, что говорят о наших способах воспитания. Н. В., учительница. Ну и молодцы! Будет у меня ребенок - отдам вам его для закалки. Бабушка Дина. Разве это воспитание? Это дрессировка, так животных дрессируют! Прохожий. Ишь, какие умные: сами в пальто, а ребенок раздетый! Бабушка Саша. Разве это родители?! Мальчишка орет, а они как каменные!.. Детский врач. Смело, очень смело! Как вы идете на такой риск? Я со своим сыном никак не решусь, хотя чувствую, что это надо... Очень, очень интересно. Второй детский врач (качает головой весьма неодобрительно). Это уже, пожалуй, слишком - это крайность. А сколько пророчеств, большей частью страшных, приходится нам слышать: - Ревматизм младенцу обеспечен. - Завтра же будет воспаление легких. - Без грыжи ему не прожить. А хорошее предсказывают редко... И несмотря ни на что, мы продолжаем делать по-своему, хотя, скажем прямо, это бывает иногда трудно. Под одной крышей

Семья наша небольшая - папа, мама и два сынишки. Старшему, Алеше, пошел третий годок, а Антоник делает первые шаги в своей жизни - ему нет и года. Мы оба учителя и оба работаем. В одном доме с нами живут и наши две бабушки. Бабушка Дина - учительница-пенсионерка. Ее в нашем поселке все хорошо знают - и как учительницу, и как депутата райсовета. Десятки, даже сотни людей приходят к ней за советами, к ее мнению прислушиваются. А мы нередко поступаем вопреки ее советам и требованиям. - Мой долг - предупредить, - строго поджав губы, говорит в таких случаях бабушка. - Делайте как хотите, но потом... - и она делает многозначительную паузу, - пеняйте на себя. И мы делаем по-своему. А ее это огорчает и обижает. Хорошо, что это не отражается на наших взаимоотношениях. А вот с бабушкой Сашей "дипломатические отношения" то и дело нарушаются. - И что вы за люди, какие вы родители, вам бы только родить, а там пусть растут как трава - никакой заботы! - возмущается она, гремя на кухне кастрюлями, а потом уезжает "успокаивать нервы" в Москву к сестре - бабушке Оле. Дядя Володя и его жена, тетя Таня, работают в Москве, бывают дома только по вечерам и в наши споры обычно не вмешиваются. Одно ясно: своих будущих детей они так воспитывать не собираются. - Главное для ребенка - спокойная нервная система, философски-снисходительно рассуждает дядя Володя, - нечего ее раньше времени дергать всякими принципами. - А я хочу, - мечтательно произносит тетя Таня, - чтобы мой ребенок был натурой тонкой, поэтичной, чтобы любил красивое, музыку, чтобы было в нем какое-то благородство. Трудовая сторона человеческой жизни в Танином идеале почему-то не учитывается. Несмотря на столь разные характеры живущих под одной крышей, в одном все сходятся: все любят наших малышей и хотят лучшего для них. И даже немножко гордятся ими. Вот приходит к бабушке Дине кто-нибудь из ее многочисленных посетителей. Алеша летит навстречу босиком, в одних трусиках. - Ой, батюшки! - ребенок-то у вас босиком и голиком. Да у него даже ножки посинели! Ты не подходи к нам - мы с холода - простудишься! - Ничего, он у нас закаленный, - явно гордясь внуком, говорит бабушка Дина. - А это что за сооружение? - спрашивают гости, рассматривая наш комнатный турничок. - Это турник, - объясняет мама. - А?син, - деловито добавляет Алеша и мчится к турничку. Вот он уже висит на нем, легко подняв кверху ножки. - Вы подумайте! - снова удивляются гости. И глаза бабушки снова светятся гордостью. Как в такие минуты нас объединяет общая радость! И все было бы хорошо, и жили бы мы мирно, и ребятишки росли бы благополучно, если бы... А это "если бы" - мы - отец с матерью. В нас-то все несчастье, в нас вся беда. В глазах бабушек мы не родные отец с матерью, а плохие отчим с мачехой или еще того хуже. "И просто странно, почему это дети так привязаны к вам?" - удивляются они. Холод - доктор, холод - друг

Причин для возмущения у бабушек, конечно, достаточно. "Мучить" своих "несчастных" ребятишек мы начинаем чуть не с первых дней их жизни. Алеша родился 1 июня 1959 года. "Домом" для него стала наша терраса. С первых дней мама начала закалять его: развернет и положит в кроватку голенького, сначала всего на 3-5 минут, потом на 10, а потом все больше и больше, пока он весь не станет прохладненький. И так в любую погоду. Недоброжелательно поглядывали бабушки на все эти "неумные эксперименты". Бабушка Дина замечала сдержанно: - Ведь он замерз, заверни его хоть в пеленку. Он еще слишком мал для подобных вещей. Бабушка Саша выражалась более решительно: - Вы что, уморить его хотите?! Где это видано, чтоб новорожденного голым на улице держать?! А уж если при этом Алеше вздумается всплакнуть (мало ли у такого человечка может быть разных причин!), а мама сразу к нему не подходит (дел у нее хоть отбавляй), тогда совсем скандал! Отсюда и пошли наши педагогические "битвы". - Он обязательно простудится, - предсказывали бабушки. Но проходили дни, недели и даже месяцы, Алеша лежал голенький по часу, дрыгал ножонками и ручонками и ни разу не простудился за все лето. А ведь мама устраивала ему "воздушные ванны" и по ночам, хоть летние ночи даже в июне и в июле бывают прохладные. Развернет мама маленького, чтобы переменить ему пеленки, а от него - пар. - Сумасшедшая, - говорят ей наутро бабушки, - приходи его перевертывать в комнату. - Ты знаешь, у племянницы Марфы Петровны, которая рядом с этими, с Ивановыми-то, живет, дочку так застудили, что... - и рассказываются разные страшные истории. Мама молчит или слабо отговаривается. Ей и самой, разумеется, страшновато, но на следующую ночь она делает опять то же. И если в прохладные дни ножонки у Алеши синели, это никак не сказывалось на его настроении, он был весел и бодр. Папа с мамой дружно отбивали "атаки" бабушек, хотя иногда приходилось "отступать на заранее не подготовленные позиции". Были сражения и по поводу солнечных ванн. Двух-трехмесячного Алешу папа выносил голенького на солнышко и "поджаривал" со всех сторон 1-2 минуты. Женщины беспокоились, а Алеша рос нормально, прибавлял в весе, быстро развивался и не оправдывал ни одного из печальных предсказаний бабушек. Была, правда, одна неприятность, от которой мы не могли избавиться никакими средствами. Но она, пожалуй, заставила нас закалять Алешу больше, чем решились бы мы делать это сами. На второй или третий месяц жизни у Алеши на головке и на личике появились какие-то прозрачные прыщики. Они лопались, мокли и сливались в сплошную корку. Кожа в этих местах - зудела, Алеша расчесывал ее до крови и плакал. Врачи называли эту болезнь "экссудативный диатез", прописывали лекарства, мази, примочки, кварц, но ничто не помогало. Иногда болезнь как будто утихала, кожа очищалась, и мы радовались, но потом болезнь вдруг вспыхивала с новой силой, хотя никаких причин к этому, казалось, не было. Мама иногда строго соблюдала диету, в течение месяца не брала в рот ничего запрещенного, а иногда в отчаянии забывала обо всех советах врачей, ела все без разбора и, что можно, давала Алеше. Болезнь будто смеялась над нами и врачами, вспыхивала и угасала, когда ей захочется. Исстрадались, глядя на это, и бабушки, добывали какие-то рецепты и лекарства, рекомендованные как самые верные средства. Не помогали и они. Нужна была какая-то другая помощь. И вот одного врага болезни мы все-таки нашли. Он стал нашим и Алешиным другом. Вот что записано в дневнике. "В тепле (выше 15 градусов) кожа у Алеши краснеет и начинает зудеть. Алеша расчесывает ножки, ручки, лобик, при этом просыпается, плачет, долго не спит, и уж тут всем не до сна, в особенности маме. А в прохладной комнате он чувствует себя лучше, зуд прекращается. Алеша оживает, бодро ползет по полу, смеется и играет. Но стоит только одеть его потеплее, как может снова начаться зуд. И лучшее средство от него - холод". Мы раздевали Алешу и голенького или в одной распашонке выносили в тамбур или даже на воздух (это зимой-то!). Сначала, конечно, побаивались и выносили на 10-15 секунд, а потом на минуту и больше. А к концу зимы мы уже так осмелели, что на двух-трехградусный мороз выходили, надев Алеше только распашонку и посадив его в мешок (мама нашила Алеше мешков с резинкой вместо пеленок, они очень удобны). - Совсем с ума сошли! - возмущались бабушки - Нашли способ лечения! А на холоде зуд прекращался буквально через несколько секунд. После принятия такой "холодной ванны" Алеша переставал плакать и чесаться и начинал спокойно ползать и играть. К девяти месяцам он был уже прекрасно закален, ползал в комнате голеньким даже при 10-12 гр. Мы смотрели на него, и самим иногда становилось страшновато. Но веселая рожица Алеши и радостная возня с игрушками успокаивали нас. А к синим пяточкам все мы привыкли. Одни бабушки с трудом переносили это зрелище, но возражать не пытались Алешка-то не болел! И все-таки без пророчеств не обходилось: - Застудите вы его! Вот увидите! И вновь не оправдывались бабушкины предсказания. Зато второго сына - Антошу мы посадили на холодный режим уже без всяких колебаний. Всю зиму наши малыши спят на застекленной террасе. И тут у мамы только одна забота: "Как бы не перекутать!" Зимой перед сном, а иногда и на всю ночь мы полностью открываем форточку. К утру становится довольно прохладно, а сынишки спокойно посапывают, лежа в мешках или под простынками. Мы никогда не употребляем такие слова, как "сквозняк", "продует", "простуда", и только от бабушек их можно услышать, да кто-нибудь из посетителей, старательно прикрывая дверь, говорит: - Возьмите скорее на руки крошку: от двери холод-то какой идет! Мы успокаиваем, говоря, что малышу это не страшно, и в доказательство иногда показываем снимок, сделанный в одно солнечное февральское воскресенье. Правда, некоторые знакомые, глядя на снимок, полуутверждая, спрашивают: - После этого у обоих было воспаление легких? И когда мы отвечаем "нет", они недоверчиво качают головами. Чувствуется, как трудно им в это поверить. На помощь приходит бабушка Дина, которая со временем убедилась-таки в безопасности и даже явной полезности для Алеши прохладной температуры. Дома, в комнате, где всегда тепло (18-20 гр.), а летом на террасе и во дворе малыши обычно бегают голенькими и босиком. Они так к этому привыкли, что только к двум годам Алеша стал надевать трусики. Но даже теперь, если вдруг представится случай их не надевать, он немедленно этим воспользуется. Довод бабушек: "Стыдно ходить без штанов!" - на Алешу пока не производит впечатления.