Боль и обезболивание

При запредельном торможении нарушается зависимость между эффектом и величиной (интенсивностью) раздражителя, и сильные раздражители начинают действовать слабее умеренных. Это объясняется тем, что нервные клетки защищаются от истощения и разрушения при помощи широко распространяющегося процесса торможения. Повседневная жизнь дает немало примеров стойкого запредельного торможения. Все мы из личного опыта знаем, какую острую, нестерпимую боль вызывают сравнительно небольшие нарушения целости тканей и как легко переносятся подчас чрезвычайно сильные болевые раздражения. Торможение играет в этих случаях не только роль защитного фактора организма, но и своеобразного исцеляющего средства.

Условно-рефлекторная деятельность больших полушарий мозга имеет огромное значение для всей проблемы возникновения, осознания, нарастания, сохранения, подавления и снятия болевого ощущения. Сильнейшая боль может возникнуть под влиянием определенных условных раздражителей, при словесных воздействиях на кору головного мозга. Слово — многообъемлющий условный раздражитель, «не идущий, — как говорил И. П. Павлов, — ни в какое количественное и качественное сравнение с условными раздражителями животных». Слово может вызвать чувство боли, слово может способствовать его смягчению и даже исчезновению. Как будет видно из дальнейшего изложения, кора головного мозга способна изменить, превратить в «подболевые», даже совсем снять самые сильные болевые ощущения.

Несколько слов следует сказать о гипнотических состояниях. Этот вопрос имеет непосредственное отношение к проблеме боли. В опытах на животных И. П. Павлов установил, что в основе гипноза, так же как в основе сна, лежит процесс торможения. Гипноз это тот же сон, но сон частичный, неполный. При гипнотическом сне торможение захватывает лишь отдельные участки коры больших полушарий мозга. В ней остаются отдельные бодрствующие, так называемые «сторожевые», точки или области, через которые поддерживается связь с гипнотизируемым.

Гипноз известен давно, но лишь в XIX в. им стала по-настоящему заниматься научная медицина. Опыт показал, что словесное внушение является во многих случаях необычайно мощным фактором лечебного воздействия на организм. Слово осуществляет связь гипнотизируемого с внешним миром. Павлов считал, что гипнотизеру удается на фоне тормозного процесса в коре создать концентрированный очаг возбуждения, который подавляет наличные или старые раздражения.

Было предпринято немало попыток воздействовать на болевые ощущения при помощи гипнотического внушения.

Особенно часто применялся гипноз при обезболивании родов. Описаны случаи полной потери болевой чувствительности при хирургических операциях под гипнозом. Однако широкого распространения метод гипнотического обезболивания не получил. Использование гипноза для целей обезболивания недооценивается теоретиками и клиницистами.

Примером гипнотического обезболивания может служить следующий опыт. Он был поставлен на молодом враче-хирурге, который добровольно согласился стать объектом исследования. Прежде всего было установлено, что после кратковременного сжатия хирургическим зажимом кожи на передней поверхности предплечья у испытуемого вокруг травмированного участка образуется зона повышенной чувствительности.

Затем молодого врача погрузили в гипнотический сон, и на его левой руке был зажат небольшой кусочек кожи. Но так как ему было внушено, что боль отсутствует, он вел себя спокойно. Одновременно к симметричному участку правой руки приложили тупой конец карандаша и внушили, что произведен ожог раскаленным железом. Наступила резко выраженная болевая реакция. Вслед за этим вокруг точки, к которой прикладывался карандаш, с особой осторожностью обводилась пальцем широкая зона и гипнотизируемому говорили, что она целиком болезненна (обе его руки были забинтованы). После пробуждения испытуемый утверждал, что во всей обведенной зоне правой руки он испытывает боль, в то время как кожа левой руки совершенно безболезненна. Когда была снята повязка, испытуемый не чувствовал боли, хотя видел, что кожа левой руки травмирована. В то же время кожа правой руки была резко болезненна, хотя никаких признаков повреждения на ней нельзя было обнаружить.

В следующий раз испытуемому, находившемуся под гипнозом, ввели под кожу новокаин и внушили, что вся обезболенная область отличается крайней болезненностью.

И, действительно, после пробуждения испытуемый начал жаловаться на сильнейшие боли в области, фактически лишенной чувствительности.

В первом случае созданный внушением стойкий очаг возбуждения в коре головного мозга подавлял все болевые импульсы, поступавшие по нервным путям в соответствующие чувствительные зоны. Во втором случае стойкий очаг возбуждения создавался в определенной чувствительной области коры мозга, и испытуемый проецировал боль в неповрежденную и даже обезболенную область. Длительность этих «ложных» ощущений зависела от стойкости созданного словесным внушением очага возбуждения в коре головного мозга. Эти опыты еще раз говорят о том, что кора головного мозга играет ведущую роль в восприятии, «осознании» и подавлении боли.

Восприятие и преодоление боли в немалой степени зависит от типа высшей нервной деятельности. Экспериментатор должен уметь отличать порог болевого ощущения от реакции на боль. Когда Лериш говорит: «Мы неравны перед лицом боли», это в переводе на язык физиологии значит, что люди по-разному реагируют на одно и то же болевое раздражение. Сила раздражения и порог его могут быть одинаковы, но внешние проявления, видимая реакция совершенно различны.

Тип высшей нервной деятельности в значительной степени обусловливает поведение человека в ответ на болевое раздражение. У людей слабого типа, которых Павлов относил к меланхоликам Гиппократа, быстро наступает общее истощение нервной системы, а иногда, если во время не наступало охранительное торможение, — полное разрушение высших отделов нервной системы. У людей возбудимых, безудержных внешняя реакция на боль может принять чрезвычайно бурый, эффективный характер.

Слабость тормозного процесса приводит к тому, что предел работоспособности клеток больших полушарий оказывается перейденным и развивается крайне болезненное наркотическое или психопатическое состояние. В то же время люди сильного, уравновешенного типа по-видимому легче подавляют болевые реакции и умеют выйти победителями в борьбе с тяжелейшими болевыми раздражениями.

Вопрос этот очень далек от своего разрешения и потребует многих лет кропотливого изучения.

Глава 3

РЕЦЕПТОРЫ И НЕРВНЫЕ ПРОВОДНИКИ

Для жизни любого организма необходим обмен веществ с окружающей средой. Из внешней среды организм получает необходимые ему энергию и питательные вещества. Внешняя среда направляет, регулирует и организует его жизнедеятельность, создает определенные условия для его существования.

Отличительной чертой русской, и особенно советской, физиологии является изучение деятельности животного организма в его тесном взаимодействии о внешней средой.

Многочисленные исследования, особенно работы последних лет, показали, что процессы, протекающие внутри клетки, тесно связаны с составом и свойствами среды, в которой она живет. Среда определяет основные особенности жизнедеятельности клетки, ее возбудимость и реактивность, переход от состояния покоя к возбуждению и наоборот.

Наряду с внешней средой, у сложных многоклеточных организмов в процессе эволюции возникает и развивается своя собственная, так называемая внутренняя среда. От внешней среды она ограждена особыми приспособлениями, или механизмами.

В то время как одноклеточные организмы (например амебы и инфузории) всей своей поверхностью соприкасаются с внешней средой и из нее черпают необходимые им питательные вещества, у животных, организмы которых состоят из многих миллиардов различных по своему строению и деятельности клеток, органы и ткани отгорожены от внешней среды. Клетки внутренних органов рыбы не омываются пресной водой реки или соленой водой моря, в которой она живет. Точно так же клетки печени, сердца, селезенки и других органов человека никогда не приходят в непосредственное соприкосновение с атмосферным воздухом и не получают от него необходимый ему кислород.