По стране литературии

Есть основания думать, что издателем этого журнала был сам Новиков, который как раз в 1779 году переехал из Петербурга в Москву и развернул там издательскую деятельность в больших масштабах: около трети всех журналов и книг, изданных в те годы в России, вышло из новиковских типографий.

Таким образом, автором анонимного «Письма издателю» в «Трутне» являлся, по всему вероятию, сам Новиков. Этим он хотел привлечь внимание публики к затеянному им новому журналу.

Представляет интерес и другое письмо к издателю, помещенное в 1780 году в еженедельном журнале «Что-нибудь», выходившем в Петербурге, и ответ издателя на это письмо:

«Г. издатель!

Что мне делать? Я человек недостаточный и не могу подражать моде, а меня многие пересмехают, что у меня не так щегольски сшит кафтан, как у них, что у меня пряжки круглые, а не четвероугольные и не такой величины, как все носят. А того не знают, что у меня денег нет на подражание модным затеям, и только лишь осмеивают меня и презирают; мне же это весьма досадно. И так сделайте милость, напечатайте это письмо в вашем начавшемся еженедельном издании; авось либо они, прочитавши оное, поуймутся так со мной поступать, а притом сообщите мне в ответ: хорошо ли они это делают, и подайте мне совет, чтоб избавиться от посмеяния таких людей, которые меня сим весьма тревожат.

Ваш покорный слуга Бедняков».

Ответ гласил:

«Нет лучше способу убежать их презрения, как только молчать; ибо не только вы, но и все могут рассудить, что они делают худо; да если б они вас и начали бранить, то вы на это им говорите послозицу, что брань на вороту не виснет; так я думаю, что они, побранившись и посмеявшись вам, когда-нибудь и перестанут».

И в этом случае можно предположить, что перед нами литературный прием, бывший тогда в ходу: обсуждать какую-нибудь тему в форме письма, якобы присланного в редакцию, и ответа на него. В пользу этого предположения говорит и явно придуманная фамилия автора письма —Бедняков.

Этот прием применил однажды и Пушкин: под письмом к издателю «Современника» (1836) он поставил «А. Б.». Журнал этот издавал он сам и не мог вести полемику от своего имени. Это было выступление против помещенной в том же «Современнике» статьи Гоголя «О движении журнальной литературы». Авторство Пушкина было установлено лишь через девяносто лет.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ НОВОСТИ В ЖУРНАЛЕ МОД

В 1791 году в Москве начал выходить ежемесячный журнал «Магазин Английских, Французских и Немецких мод». Он был малого формата, печатался на грубой серой бумаге, иллюстрирован картинками, гравированными на меди и раскрашенными от руки.

Журнал помещал «Обозрение столичных мод», «Общие замечания об употребительнейших платьях, уборах и нарядах прекрасного пола и кавалеров в здешней столице». Были и стихи на соответствующие темы:

Красавицы, не тщитесь

За модой вслед бежать!

Искусством не учитесь

Натуру украшать!

Поверьте: и без шляпок,

Без тафт и без парчей,

Без лент, цветов и касок,

Без толстых обручей,

Она в простом наряде

Умеет дух пленять,

В приятном скромном взгляде

Всю прелесть сохранять!

Примечание гласило: «Сии стишки сообщены издателям «Магазина» от некоторой почтенной особы».

Независимо от прямого назначения журнала — знакомить публику с иностранными модами, издатели печатали весьма любопытные сообщения из Лондона, Берлина и Парижа, часто никакого отношения к модам не имевшие. Это было в самый разгар французской революции, о которой в наших газетах той поры сообщалось очень скупо и с большим неодобрением.

Вот что писали из Парижа:

«Парижские наши жители поют и танцуют, а парижанки наши убираются опять по-щегольски; это уже есть хорошее предвещание. «Хлеба и зрелищ!» — требовали некогда древние римляне. И то, и другое имеем мы теперь здесь, и тем довольны, хотя многие колеса в государственной нашей машине скрыпят, а некоторые и совсем не вертятся. На Национальном нашем театре представлена была третьего дня новая драма «Завоеванная свобода», коею публика упоена была до чрезвычайности; как англичанин поет иногда в своем театре «God save the king» (бог да помилует короля), так и французы пели тут вышедшую по случаю революции новую водевиль «Cа ira, Ca ira».

А вот другое сообщение:

«28 февраля сего 1791 г. собралось во дворце к королю, под предлогом, что жизни его предстоит немалая опасность, великое число дворян или так называемых аристократов; и когда сие дошло до сведения начальников народных войск, то они, прибыв во дворец, доложили о том королю, присовокупив, что им заподлинно известно, что помянутые кавалеры все вооружены потаенным оружием; почему король, вышедши, объявил, что не имеет на сей раз нималой нужды в обороне и повелевает сим кавалерам выложить из карманов своих все пистолеты и кинжалы. Как скоро сие повеление изъявлено было из королевских уст, то народные войска бросились обыскивать и собирать потаенное оружие, и провожать из дворца пинками и толчками сих, может быть, вернейших государю особ, а некоторых из них, наиболее тому противившихся, отвели под стражу в тюрьму, где они и поныне стенают и имеют причину прославлять французскую вольность».

Так из журнала мод русские читатели екатерининской поры получали довольно точное представление о политических событиях в Западной Европе.

ГАЗЕТНАЯ ХРОНИКА ПРИ ПАВЛЕ I

Листая пожелтевшие страницы «С.-Петербургских ведомостей» за 1797—1798 годы, можно найти любопытные краткие сообщения, подобные тем, какие сейчас печатаются в рубрике «Хроника». Они ярко характеризуют быт и нравы того времени, столичную жизнь и не нуждаются в комментариях.

*

По высочайшему повелению академику и профессору Шуберту, просившему дозволения поднести проект о новом штиле, отказывается потому, что введение нового штиля с обрядами и числением церковным несообразно.

*

Представление иностранца Вицмана о замене кофе каким-либо российским произрастанием оставляется без уважения, тем паче, что произрастание, коим он заменить кофе предпочитает, не наименовано.

*

Майору Дружинину в просьбе об определении его судьею в Воронежский уездный суд отказывается, поелику по полученным сведениям ни способности его, ни образ поведения не соответствуют сему званию.

*

Объявляется, что ревельского мушкатерского полку порутчик Мейендорф находится в бегах.

*

Привезенные иностранные живые звери все еще показываются в Щулеповом доме, что у самого Аничкова моста. Они суть: большой африканский лев чрезвычайной красоты, леопард, барс, африканская гиена, большой солнечный орел, пеликан знатной величины, мандрил, ара бразильская, две перуши и пр.

*

Отставному корнету Кобылянскому, просившему о пожаловании ему в Новороссийской губернии 1500 десятин земли, объявляется, что ему дать оной не за что.

*

Выключенному за лень и нерадение со службы прапорщику Оглоблину, который просил о принятии его по-прежнему на службу, отказано для того, что в оной ленивые и нерадивые терпимы быть не могут.

*

Недавно привезены сюда две механические фигуры из Лондона, из кабинета г. Кука. Одна представляет торжество императора Великого Могола, сделана из бронзы, вызолочена и украшена драгоценными каменьями, делает многие механические, весьма удивительные движения.

Другая представляет двух статуй в человеческий рост, играющих на флейте разные арии, поодиночке и вместе, посредине коих находится мальчик, бьющий в барабан и такты ногой, и кланяющийся зрителям по окончании каждой арии.