Хроника царствования Карла IX

лыбке никакого участия.

- Вы еще не отдохнули после охоты? - спросил король. Приступить прямо к делу ему было, видимо, неловко. - С оленем пришлось повозиться.

- Государь! Если б давешний гон меня утомил, я был бы недостоин командовать отрядом легкой кавалерии вашего величества. Во время последних войн господин де Гиз видел, что я не слезаю с коня, и прозвал меня "албанцем".

- Да, правда, мне говорили, что ты лихой конник. Скажи-ка, а из аркебузы ты хорошо стреляешь?

- Да, государь, недурно, хотя, конечно, до вашего величества мне далеко. Такое искусство не всем дается.

- Вот что, видишь эту длинную аркебузу? Заряди ее двенадцатью дробинками. Не сойти мне с этого места, если ты в шестидесяти шагах прицелишься в какого-нибудь безбожника и хоть одна из них пролетит мимо!

- Шестьдесят шагов - расстояние большое, но не очень. И все же с таким стрелком, как вы, ваше величество, я бы тягаться не стал.

- А в двухстах шагах ты из этой аркебузы всадишь в человека пулю, лишь бы пуля была соответствующего калибра.

Король вложил аркебузу в руки капитана.

- Красиво отделана и, должно думать, бьет метко, - внимательно осмотрев аркебузу и проверив спуск, заключил Жорж.

- Я вижу, мой милый, ты разбираешься в оружии. Возьми-ка на прицел - я хочу посмотреть, как это у тебя получается.

Капитан прицелился.

- Хорошая штука аркебуза! - медленно продолжал Карл. - В ста шагах одним таким движением пальца можно покончить с недругом, - перед меткой пулей ни кольчуга, ни панцирь не устоят!

Я говорил, что Карл IX то ли по привычке, которая появилась у него еще в детстве, то ли в силу врожденной застенчивости почти никогда не глядел в глаза своему собеседнику. Но сейчас он смотрел на капитана пристально, и выражение лица у него было необычное. Жорж невольно опустил глаза, тогда и король почти тотчас потупился. На минуту воцарилось молчание. Первым нарушил его Жорж.

- Хорошо быть искусным стрелком, а все же шпага и копье надежнее.

- Справедливо. Зато аркебуза... - Карл странно усмехнулся и вдруг спросил: - Говорят, Жорж, адмирал тебя горько обидел?

- Государь...

- Мне об этом известно доподлинно. И все же я бы хотел... Расскажи мне про это сам.

- Совершенная правда, государь. Я говорил с ним об одном злополучном деле, в котором я принимал самое живое участие...

- О дуэли твоего брата? Красив, негодник, и за себя постоять умеет: проколет кого угодно. Я таких людей уважаю. Коменж был хлыщ, он получил по заслугам, только и всего. Но за что же тебя изругал чертов бородач? Хоть убей, не могу взять в толк.

- Боюсь, что причиной тому злополучное различие вероисповеданий, мое обращение, о котором, как мне казалось, все давно забыли...

- Забыли?

- Вы, ваше величество, подали пример забвения религиозных распрей, ваше поразительное беспристрастие, справедливость...

- Да будет тебе известно, друг мой, что адмирал ничего не забывает.

- Я это заметил, государь. Жорж снова потемнел в лице.

- Что же ты думаешь делать,