История всемирной литературы Т.4

Давление внешней среды подготавливало духовный кризис поэтессы, ощущавшей невозможность реализовать заложенные в ней творческие силы:

Ты мне принадлежишь, мой разум,

Так отчего же день за днем Ты столь невосприимчив к благу,

Столь беззащитен перед злом?

Глубокое разочарование приводит Хуану Инес де ла Крус к решению отказаться от научной и поэтической деятельности. Распродав библиотеку, астрономические и музыкальные инструменты, она пожертвовала полученные средства на нужды благотворительности. Когда в 1695 г. в стране вспыхнула эпидемия, Хуана Инес де ла Крус погибла, оказывая помощь умирающим. Ей было сорок четыре года.

Первое издание стихов Хуаны Инес де ла Крус появилось в Мадриде в 1690 г., вторая книга стихов — в Севилье в 1691 г., но на родине ее произведения были опубликованы лишь после смерти. Только в XX в., принесшем Мексике глубокую общественную и духовную трансформацию, наследие поэтессы было по достоинству оценено. Ей посвящено множество исследований современных ученых; она стала героиней художественных произведений.

Литературное наследие Хуаны Инес де ла Крус обширно и разнообразно. Ей принадлежали несколько пьес светского содержания в духе Кальдерона и религиозных ауто; богословские тексты, в том числе ответ на проповеди известного теолога Бразилии А. Виейры и упомянутый «Ответ сестре Филотее», который А. Рейес относит к лучшим образцам мексиканской прозы XVII в., трактаты о музыке, морали. Но главную художественную ценность составляет ее лирическая поэзия, представленная самыми различными формами и видами, а также поэмой «Первый сон».

В поэтическом творчестве Хуаны Инес де ла Крус выражены обе грани ее натуры — эмоциональная и интеллектуальная. Первой соответствует любовная лирика, несущая в себе полноту и свежесть женского чувства; второй — поэзия философского склада, рожденная скорбным раздумьем над быстротечностью жизни.

Мотив бренности земного бытия, столь характерный в целом для поэзии барокко, отчетливо звучит в сонете о розе (пышно расцветшая и мгновенно увядшая красавица-роза, «нас мудрой смертью поучаешь ты»). Мрачный тон сонета не случаен, он следствие глубоких разочарований и безысходного внутреннего противоборства поэтессы:

Моя душа разделена

На две враждующие части:

Одна, увы, рабыня страсти,

Другая — разуму верна.

И не потерпит ни одна,

Чтоб верх взяла над ней другая, —

Нет распре ни конца, ни края...

Но им — ни той, и ни другой —

Не выиграть смертельный бой:

Обеих ждет погибель злая.

Скорбь перед лицом зла и разрушения, ощущение бессилия в борьбе с ними — эти мотивы, типичные для искусства мирового барокко, в поэзии Хуаны Инес де ла Крус были одновременно и выражением ее личной трагедии.

Мрачный колорит («И беспристрастье взгляда здесь обнаружит призрак, тленье, прах»), усложненная метафоричность, нарочитая игра слов — на всем этом лежала печать влияния Гонгоры.

Гонгоризм Хуаны Инес де ла Крус, но одновременно и ее неповторимая индивидуальность прослеживаются в ее главной поэме — «Первый сон», состоящей приблизительно из тысячи строк — двенадцатисложных и семисложных. Зигзагообразное течение мысли, — поэма напоминает некий словесный лабиринт, затягивающий читателя в скрытые и темные ее углы, — давало повод назвать «Первый сон» Хуаны Инес де ла Крус мексиканскими «Уединениями» (таково название знаменитой поэмы Гонгоры).

Поэма фиксирует состояние человека в момент, когда, погрузившись в сон, он отдается на волю фантазии. При этом воображение не отделяет себя от объективного мира, в котором, как и в микрокосмосе человека, постоянно соперничают два начала — день и ночь, свет и тьма. В поэме художественно цельно представлены внутренние связи, соединяющие мифологию и историю, науку и фантазию, индивидуальное и вселенское. Очевидна стилистическая близость «Первого сна» к культеранизму — употребление ученой лексики, латинских выражений, сложность метафор. Однако гонгористская поэтика не выглядит здесь нарочитой или привнесенной извне. И сколь бы очевидным ни было стремление поэтессы воспользоваться средствами, открытыми почитаемыми ею учителями, она выступает в «Первом сне» как поэт оригинальный и самостоятельный, ищущий собственные пути познания окружающего мира. Именно эти пути и привели монахиню Хуану Инес де ла Крус к стихийному восприятию некоторых идей рационализма, которые получили распространение в Америке лишь в следующем, XVIII, веке.

Мастер искусного стихосложения, человек высочайшей для своего времени образованности, Хуана Инес де ла Крус обращалась к самым разнообразным поэтическим формам, в том числе и фольклорным. Большинство ее лирических стихов написано в традиционных испанских размерах (романсы, редондильи, десимы, лиры). Она владела и формой сонета и обращалась к такой местной народной форме, как токотин. Ее интересовали индейские поговорки, загадки и звуковые эффекты негритянских наречий.

Хотя значительная часть ее поэтического творчества и драматургии не касалась непосредственно мексиканской тематики, Хуана Инес де ла Крус была поэтом Нового Света прежде всего по своему мировосприятию. Ощущая себя мексиканкой, она заявляла: «Ведь я, сеньора, рождена на свет в Америке обильной; родня я золоту, металл — мне брат».

Художественная, интеллектуальная одаренность Хуаны Инес де ла Крус была исключительной для своей среды и эпохи. Ее кругозор был намного шире того, которым обладала креольская интеллигенция той поры: разделяя их недовольство господством «гачупинов», поэтесса шла дальше ее в критике колониального общества, в котором она осуждала систему рабства, женское неравноправие. Творчество Хуаны Инес де ла Крус — самое яркое явление в литературе Испанской Америки XVII в. и одно из самых ярких в литературе колониальной эпохи.

В поэзии в вице-королевстве Перу, развивавшейся в русле гонгоризма, в XVII в. не было произведений, которые стали бы в ряд с теми, что были созданы в Новой Испании. Но если «ученая» поэзия не дала значительных плодов, то жанр народной сатиры именно здесь получил большое развитие. Она питалась традицией городского бурлеска, юмора, которая сложилась в Лиме — столице вице-королевства. С традицией так называемого «лименьизма» связан такой художественный феномен, как поэзия Кавиедеса, вобравшая в себя стихию плебейского острословия. Поэзия Кавиедеса возникает как бы на стыке «ученой» поэзии и фольклора городских низов. Особую привязанность питал Кавиедес к творчеству Кеведо.

Уроженец Испании, Хуан дель Валье Кавиедес (1632—1692) ребенком был привезен в Перу. Систематического образования он не получил. Поэзия Кавиедеса рождалась в непосредственном повседневном соприкосновении с будничной жизнью города. Стихи поэта рассказывали обо всем, что его окружало, чему он лично был свидетелем. С подкупающим простодушием рассказывает он о своей жизни в романсе, посланном Хуане Инес де ла Крус. В нем поэт ответил на ее просьбу прислать свои стихи, слух о которых достиг Мексики.

«Поэта из Риберы» (так называли Кавиедеса, содержавшего долгое время лавку на улице Рибера) знал весь город; стихи поэта-самоучки распространялись изустно, имя его было популярно во всех слоях общества. Жало кавиедесовской сатиры не щадило не только воров, лихоимцев, трусов. Порой поэт поднимался до обличения колониального строя в целом (таков сонет «Чем стали богатства Перу»).

В XVII в. для литературы Новой Гранады характерен прежде всего жанр хроник. Наиболее значительные образцы — «Всеобщая история завоевания королевства Новая Гранада», законченная Лукасом Фернандесом де Пьедраита в 1688 г., и «Эль Карнеро» Хуана Родригеса Фрейле (1655), где изображены не только покорение американских земель, но и последующие события, происходившие в новогранадском обществе.

В Чили были созданы два примечательных исторических труда: «Историческое описание королевства Чили» (1646), написанное монахом-иезуитом Алонсо де Овалье, и «Всеобщая история Чили» другого монаха-иезуита, Диего де Росалеса.