Гуттаперчевый мальчик

ту... все, все... что тут напечатано... Ну, слушайте:

- "Парфорсное упражнение на неоседланной лошади. Исполнит девица..." Тетя, что такое парфорсное?

- Это... это... Вероятно, что-нибудь очень интересное... Сегодня сами увидите! - сказала тетя, стараясь выйти из затруднения.

- Ну, хорошо, хорошо... Теперь все слушайте; дальше вот что: "Эквилибристические упражнения на воздушной трапеции..."

- Это, тетя, что же такое трапеция?.. Как это будет? - спросила Верочка, отрываясь от афишки.

- Как будет? - нетерпеливо подхватила Зизи.

- Как? - произнес в свою очередь Паф, посматривая на тетю киргизскими глазками.

- Зачем же я буду все это вам рассказывать! Не лучше ли будет, когда сами вы увидите...

Затруднение тети возрастало; она даже несколько покраснела.

Верочка снова откинула назад волосы, наклонилась к афишке и прочла с особенным жаром:

- "Гуттаперчевый мальчик. Воздушные упражнения на конце шеста вышиною в шесть аршин!!." Нет, душечка тетя, это уж ты нам расскажешь!., это уж расскажешь!.. Какой же это мальчик? Он настоящий? живой?.. Что такое: гуттаперчевый?

- Вероятно, его так называют потому, что он очень гибкий... наконец, вы это увидите...

- Нет, нет, расскажи теперь, расскажи, как это он будет делать на воздухе и на шесте?.. Как это он будет делать?..

- Как будет он делать? - подхватила Зизи.

- Делать? - коротко осведомился Паф, открывая рот.

- Деточки, вы у меня спрашиваете слишком уж много... Я, право, ничего не могу вам объяснить. Сегодня вечером все это будет перед вашими глазами. Верочка, ты бы продолжала; ну, что ж дальше?..

Но дальнейшее чтение не сопровождалось уже такою живостью; интерес заметно ослаб; он весь сосредоточивался теперь на гуттаперчевом мальчике; гуттаперчевый мальчик сделался предметом разговоров, различных предположений и даже спора.

Зизи и Паф не хотели даже слушать продолжение того, что было дальше на афишке; они оставили свои табуреты и принялись шумно играть, представляя, как будет действовать гуттаперчевый мальчик. Паф снова становился на четвереньки, подымал, как клоун, левую ногу и, усиленно пригибая язык к щеке, посматривал на всех своими киргизскими глазками - что всякий раз вызывало восклицание у тети Сони, боявшейся, чтоб кровь не бросилась ему в голову.

Торопливо дочитав афишку, Верочка присоединилась к сестре и брату.

Никогда еще не было так весело в игральной комнате.

Солнце, склоняясь к крышам соседних флигелей за садом, освещало группу играющих детей, освещало их радостные, веселые, раскрасневшиеся лица, играло на разбросанных повсюду пестрых игрушках, скользило по мягкому ковру, наполняло всю комнату мягким, теплым светом. Все, казалось, здесь радовалось и ликовало.

Тетя Соня долго не могла оторваться от своего места. Склонив голову на ладонь, она молча, не делая уже никаких замечаний, смотрела на детей, и кроткая, хотя задумчивая улыбка не покидала ее доброго лица. Давно уже оставила она мечты о себе самой: давно примирилась