Воспитание чувств

е решался вернуться к г-же Арну. Ему казалось, что он изменил ей. Но ведь его поведение было трусостью. Оправдаться было нечем. Нужно было положить конец! И вот однажды вечером он двинулся в путь.

Укрываясь от дождя, он едва только успел свернуть в пассаж Жуффруа, как вдруг к нему подошел толстый человек в фуражке. При свете, падавшем из витрин, Фредерик без труда узнал Компена, оратора, чье предложение вызвало в клубе такой смех. Он опирался на руку некоего субъекта с выпяченной верхней губой, лицом желтым, как апельсин, и бородкой, щеголявшего в красной шапке зуава и глядевшего на своего спутника большими восхищенными глазами.

По-видимому, Компен гордился им, так как сказал:

– Познакомьтесь с этим молодцом! Это мой приятель, сапожник и патриот! Выпьем чего-нибудь?

Фредерик поблагодарил и отказался, а тот немедленно стал метать громы против предложения Рато{[177]} – подвоха, придуманного аристократами. Чтобы покончить с этим, следовало вернуться к 93-му году. Затем он осведомился о Режембаре и еще кой о ком, столь же знаменитом, как то: о Маслене, Сансоне, Лекарню, Марешале и некоем Делорье, замешанном в деле о карабинах, которые были перехвачены в Труа.

Для Фредерика все это было ново. Компен больше ничего не знал. Он простился с Фредериком, сказав:

– До скорого свидания, не правда ли? Ведь вы тоже принимаете участие?

– В чем это?

– В телячьей голове!

– Какой телячьей голове?

– Ах, проказник! – ответил Компен, хлопнув его по животу.

И оба террориста удалились в кафе.

Десять минут спустя Фредерик уже не думал о Делорье. Он стоял на тротуаре улицы Паради и смотрел на окна третьего этажа, где за занавесками был виден свет.

Наконец он поднялся по лестнице.

– Дома Арну?

Горничная ответила:

– Нет. Но вы все-таки пожалуйте.

И быстро распахнула одну из дверей:

– Сударыня, это г-н Моро!

Она поднялась, бледнее своего воротничка. Она дрожала.

– Чему я обязана чести… столь неожиданного посещения?

– Ничему! Просто желанию повидать старых друзей!

И, садясь, он спросил:

– Как поживает милейший Арну?

– Прекрасно! Его нет дома.

– А, понимаю! Все те же привычки – вечером надо развлечься!

– Почему бы и нет? После целого дня вычислений надо же дать голове отдых?

Она даже стала хвалить своего мужа как труженика. Эти похвалы раздражали Фредерика. Увидев у нее на коленях кусок черного сукна с синими галунами, он спросил:

– Что это у вас?

– Переделываю кофточку для дочери.

– А кстати, я что-то не замечаю ее, где же она?

– В пансионе, – ответила г-жа Арну.

Слезы появились у нее на глазах; она делала усилия, чтобы не расплакаться, и быстро работала иглой. Он для вида взял номер «Иллюстрации», лежавший на столе около нее.

– Карикатуры Хама{[178]} очень забавны, правда?

– Да.

И они снова погрузились в молчание.

Вдруг она вздрогнула от порыва ветра.

– Что за погода! – сказал Фредерик.

– Право же, очень любезно с вашей стороны, что вы пришли в такой ужасный дождь!

– О,