Вечные спутники

сланник провиденья, Свершитель роковой безвестного веленья, Сей всадник, перед кем склонялися цари, Мятежной вольницы наследник и убийца, Сей хладный кровопийца, Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари. Ни тучной праздности ленивые морщины, Ни поступь тяжкая, ни ранние седины, Ни пламень гаснущий нахмуренных очей Не обличали в нем изгнанного героя, Мучением покоя В морях казненного по манию царей. Нет, чудный взор его живой, неуловимый, То вдаль затерянный, то вдруг неотразимый, Как боевой перун, как молния, сверкал; Во цвете здравия, и мужества, и мощи Владыке Полунощи Владыка Запада грозящий предстоял.

Пушкин берет черты героизма всюду, где их находит, — так же, как черты христианского милосердия, потому что и те и другие имеют один и тот же источник, основаны на едином стремлении человека от своей человеческой к иной, высшей природе. Гению Пушкина равно доступны обе стороны человеческого духа, и потому-то проникает он с такою легкостью в самое сердце отдаленных веков и народов.

Поэзия первобытного племени, объединенного волей законодателя-пророка, дышит в «Подражаниях Корану». Сквозь веяние восточной пустыни здесь чувствуется уже аромат благородной мусульманской культуры, которой суждено дать миру сладострастную негу Альгамбры{[161]} и «Тысячи и одной· ночи». Пока это — народ еще дикий, хищный, жаждущий только славы и крови. Герой пришел, собрал горсть семитов, отвергнутых историей, затерянных в степях Аравии, раскалил религиозным фанатизмом, выковал молотом закона и бросил в мир, как остро отточенный меч, среди дряхлых византийских и одичалых варварских племен Европы:
Недаром вы приснились мне В бою с обритыми главами, С окровавленными мечами Во рвах, на башне, на стене. Внемлитe радостному кличу, О, дети пламенных пустынь! Ведите в плен младых рабынь, Делите бранную добычу! Вы победили: Слава вам!..

И рядом — какие нежные черты целомудренного и гордого великодушия! Христианское милосердие недаром включено в героическую мудрость пророка. Для него милосердие — щедрость безмерно богатых сердец:
Щедрота полная угодна небесам… Но если, пожалев трудов земных стяжанья, Вручая нищему скупое подаянье, Сжимаешь ты свою завистливую длань, Знай: все твои дары, подобно горсти пыльной, Что с камня моет дождь обильный, Исчезнут — Господом отверженная дань.

Жестокость и милосердие соединяются в образе Аллаха. Это две стороны единого величия. Вся природа свидетельствует о щедрости Бога:
Он человеку дал плоды, И хлеб, и финик, и оливу, Благословил его труды, И вертоград, и холм, и ниву ……………………… Зажег Он солнце во вселенной, Да светит небу и земле, Как лен, елеем напоенный, В лампадном светит хрустале. ……………………….. Он милосерд· Он Магомету Открыл сияющий Коран.

Магомет — прибежище и радость смиренных сынов пустыни, бич и гроза неверных, суетных и велеречивых, не покорившихся воле Единого. Гибелью окружен разгневанный пророк. Только беспощадность Аллаха равна его милосердию — они сливаются в одном ужасающем и благодатном явлении:
Нет,