Джейн Эйр

: он играл так же хорошо, как и пел. Я взобралась на подоконник и смотрела оттуда на тихие деревья и туманные луга, в то время как он своим бархатным голосом напевал чувствительный романс:
Любовь, какую ни один,Быть может, человекИз сердца пламенных глубинНе исторгал вовек, —Примчалась бурною волнойИ кровь мою зажгла,И жизни солнечный прибойМне в душу пролила.Ее приход надеждой был,И горем был уход.Чуть запоздает — свет не мил,И в бедном сердце — лед.Душою жадной и слепойЯ рвался к небесам —Любимым быть любовью той,Какой любил я сам.Но, наши жизни разделив.Пустыня пролегла —Как бурный штормовой прилив,Безжалостна и зла.Она коварна, как тропаВ глуши, в разбойный час;Закон и Злоба, Власть, ТолпаРазъединяли нас.Сквозь тьму преград, сквозь мрак обид,Зловещих снов, скорбей,Сквозь все, что мучит и грозит,Я устремлялся к ней.И радуга легка, светла,Дождя и света дочь,Как в полусне, меня вела,Пресветлая, сквозь ночь.На облаках смятенной тьмыТоржественный рассвет,И нет тревог, хоть бьемся мыВ кольце нещадных бед.Тревоги нет. О светлый миг!Все, что я смел с пути,Примчись на крыльях вихревыхИ мщенья возвести!Поставь, Закон, свой эшафот,Низвергни, Злоба, в прах!О власть, где твой жестокий гнет? —Мне уж неведом страх.Мне руку милая далаВ залог священных уз,Две жизни клятвою сплела —И нерушим союз.Она клялась мне быть женой,И поцелуй пресекЕй путь иной: она со мнойНа жизнь, на смерть — навек.О, наконец вслед за мечтойВзлетел я к небесам:Блажей, любим любовью той,Какой люблю я сам.{[32]}

Едва закончив, мистер Рочестер встал и подошел ко мне; меня смутило его взволнованное лицо и блестящий соколиный взгляд, нежность и страсть в каждой черте. Я растерялась, затем овладела собой. Нет, я не желала ни идиллических сцен, ни пылких объяснений, а тут мне угрожало и то и другое. Я должна была приготовить оружие защиты. Я отточила свой язычок, и когда он подошел ко мне, спросила задорно, на ком он собственно собирается жениться.

Что за странный вопрос задает ему его любимая Джен?

Ничуть не странный, наоборот, совершенно естественный и необходимый. Ведь он только что пел о том, что его любимая должна умереть вместе с ним. Так что же он хочет сказать этой чисто языческой идеей? Я отнюдь не собираюсь умирать вместе с ним, пусть не надеется.

О, единственно о чем он просит, чего он жаждет, это чтобы я любила его живого. Смерть не для таких, как я.

Вот еще! Я так же умру, как и он, когда настанет мой час, но я собираюсь ждать этого часа, а не спешить ему навстречу.

Прощу ли я ему это эгоистическое желание и не докажу ли свое прощение примиряющим поцелуем?

Нет уж, увольте!

Тут я услышала, как он назвал меня «злой девчонкой» и затем добавил:

— Другая женщина растаяла бы, если бы в ее честь были спеты такие стансы.

Я уверила его, что я от природы сурова и черства и у него будет полная возможность в этом убедиться. Да и вообще я собираюсь показать ему за этот месяц целый ряд неприятных черт моего характера. Пусть знает, какой выбор он сделал, пока еще