Глагол «инженер»

олагал, что Чемогуров там сидел и слушал его бред о психоанализе и фиктивном браке.

— Вот ты, — сказал Чемогуров, указывая пальцем на Сметанина, — уходи отсюда и больше сюда не приходи. Я запрещаю как ответственный за противопожарное состояние комнаты.

— Почему? — выдавил перепугавшийся Сметанин.

— Потому что он, — и Чемогуров перевел палец на меня, — уже горит синим пламенем.

Сметанин удалился, стараясь сохранять достоинство. Чемогуров тут же переменил шифр на двери и запретил сообщать его посторонним. Он поставил 4-67 в честь того шампанского, которое мы будем пить после моей защиты.

После этого Чемогуров сел верхом на стул напротив меня и долго изучал мое лицо. Я в это время внимательно рассматривал пол.

— Как ты думаешь, чем студент отличается от инженера? — начал Чемогуров. Я понял, что вопрос риторический, поэтому не ответил. — Тем, что студент получает оценку от преподавателя, а инженер ставит ее себе сам, — продолжал Чемогуров. — Преподавателя можно обмануть, а себя не обманешь.

— Вот-вот, — сказал я. — Я и не хочу себя обманывать. Моя работа никому не нужна.

— Любую работу можно делать двояко, — продолжал философствовать Чемогуров. — Можно сделать так, что ею воспользуются один раз и выкинут, как бумажный стаканчик. Но если ты сделаешь ее по-настоящему, она пригодится еще много раз. Ты сам не знаешь, кому и когда она сможет пригодиться.

— Вы ведь сами говорили, что весь смысл моей работы в получении диплома…

— Для тебя, — спокойно парировал Чемогуров. — Но не для человечества.

— Скажете тоже — для человечества! — смущенно возразил я. Мне несколько польстила неясная связь моей работы с человечеством.

— Ты студент, Петя, и останешься студентом до пенсии! — в сердцах вскричал Чемогуров. — Ты будешь вечно видеть не дальше своего носа, вечно зарабатывать хороший балл у начальства, вечно решать маленькие конкретные задачи…

Я обиделся. Особенно меня задело слово «вечно». Мне не понравилось, что мою бездарную деятельность планируют на такой срок.

— Лазеры еще еле дышат! — кричал Чемогуров. — Тебе и не снилось, как они будут применяться! В космосе чем будут сваривать? А?.. У тебя появилась уникальная возможность поставить и решить задачу в общем, для многих случаев, для будущего! Бу-ду-ще-го! — по складам произнес Чемогуров. — А ты страдаешь, что твои расчеты не нужны сейчас в городе Тбилиси.

Чемогуров ушел в свой закуток и с шипением погрузил паяльник в канифоль. А я стал думать над его словами.

В самом деле, я еще ни разу не смотрел на свою работу с такой точки зрения. А ведь нужно смотреть на любую работу именно так. Я старался ее спихнуть и получить маленькую пользу в виде диплома и горстки полезных сведений для грузинского КБ. Теперь мне предстояло переосмыслить задачу и стараться уже для всего мыслящего человечества.

Мыслящее человечество с нетерпением ждало результатов.

И я провалился в программу для машины. Тут моя жизнь стала опять совершенно фиктивной, но уже в другом смысле. Я стал работать