Яков Пасынков

стно любил Пасынкова и служил ему лет десять.

- Как здоровье Якова Иваныча? - спросил я его. Елисей обернул ко мне свое темно-желтое личико.

- Ах, батюшка, плохо... плохо, батюшка! Вы их не узнаете... Недолго им, кажется, остается на свете пожить. Оттого-то мы здесь и засели, а то мы ведь в Одессу ехали лечиться.

- Откуда же вы едете?

- Из Сибири, батюшка.

- Из Сибири?

- Точно так-с. Яков Иваныч там на службе состояли-с. Там они и рану свою получили-с.

- Разве он в военную службу поступил?

- Никак нет-с. В статской служили-с.

"Что за чудеса!" - подумал я. Между тем мы подошли к трактиру, и Елисей побежал вперед доложить обо мне. В первые годы нашей разлуки мы с Пасынковым переписывались довольно часто, но последнее письмо его я получил года четыре назад и с тех пор ничего не знал о нем.

- Пожалуйте-с, пожалуйте-с! - кричал мне Елисей с лестницы. - Яков Иваныч очень желают вас видеть-с.

Я поспешно вбежал по шатким ступеням, вошел в темную маленькую комнатуи сердце во мне перевернулось... На узкой постели, под шинелью, бледный как мертвец, лежал Пасынков и протягивал мне обнаженную исхудалую руку. Я бросился к нему и судорожно его обнял.

- Яша! - воскликнул я наконец,- что с тобой?

- Ничего,- ответил он слабым голосом,- прихворнул немного. Ты каким случаем сюда попал?

Я сел на стул подле постели Пасынкова и, не выпуская его руки из своих рук, начал глядеть ему в лицо. Я узнал дорогие мне черты: выражение его глаз, его улыбка не изменились; но что с ним сделала болезнь!

Он заметил впечатление, которое произвел на меня.

- Я дня три не брился,- промолвил он,- ну, да и не причесан, а то я... еще ничего.

- Скажи, пожалуйста, Яша,- начал я,- что это мне сказал Елисей... Ты ранен?

- А! да это целая история,- возразил он.- Я тебе после расскажу. Точно, я ранен, и вообрази, чем? стрелой.

- Стрелой?

- Да, стрелой, только не мифологической, не стрелою амура, а настоящей стрелой из какого-то прегибкого дерева, с искусным острием на конце... Очень неприятное ощущение производит такая стрела, особенно когда попадает в легкие.

- Да каким это образом? помилуй...

- А вот каким. Ты знаешь, в моей судьбе было всегда много смешного. Помнишь мою комическую переписку по делу вытре-бования бумаг? Вот я и ранен смешно. И в самом деле, какой порядочный человек, в наше просвещенное столетие, позволит себя ранить стрелой? И не случайно - заметь, не во время каких-нибудь игрищ, а на сражении.

- Да ты все мне не говоришь...

-А вот постой,- перебил он.- Ты знаешь, что меня скоро после твоего отъезда из Петербурга перевели в Новгород. В Новгороде я провел довольно много времени и, признаться, скучал, хотя я и там встретился с одним существом (он вздохнул)... Но теперь не до того; а года два назад вышло мне прекрасное местечко, правда, далеко немножко, в Иркутской губернии, да что за беда! Видно, нам с отцом на роду было написано посетить Сибирь. Славный край Сибирь! Богатый, привольный