Яд и корона

спор, желая поддержать Валуа: первый – авторитетом Священного писания, а второй – ссылкой на старинные обычаи, принятые во Франции.

– Словом, выходит, – закричал Карл Валуа, – что Совет достаточно многочислен, чтобы назначить хранителя чрева, но слишком мал, чтобы выбрать правителя королевства. Просто вам не угодна моя особа!

В эту минуту вошел Матье де Три и заявил, что должен сделать Совету весьма важное сообщение. Ему разрешили говорить.

– В то время как врачи бальзамировали тело короля, – начал Матье де Три, – в опочивальню случайно вбежала собака и, прежде чем ее успели отогнать, лизнула окровавленные простыни, на которые клали вынутые внутренности.

– Ну и что? – спросил Валуа. – Это и есть ваша важная новость?

– А то, ваше высочество, что собака тут же начала визжать и вертеться на месте и наконец свалилась на пол, очевидно, тут кроется причина недуга, что свела в могилу короля; возможно, собака сейчас уже издохла.

После слов Матье снова воцарилось молчание, и снова по зале поплыл унылый похоронный звон. Графиня Маго даже бровью не повела, но жестокий страх овладел всем ее существом. «Неужели же мне пропадать из-за какого-то прожорливого пса?» – думала она.

– Значит, вы полагаете, Матье, что это был яд? – наконец выдавил из себя Карл де ла Марш.

– Надо произвести расследование, и весьма тщательно, – проговорил Робер Артуа, пристально глядя на тетку.

– Конечно, племянничек, надо произвести расследование, – подхватила графиня Маго таким тоном, словно подозревала в отравлении самого Робера.

Бувилль, который во время всего спора молча сидел у пустовавшего королевского кресла, вдруг поднялся:

– Мессиры, ежели на жизнь короля посягнул злодей, то нет никаких оснований полагать, что не посягнут также и на дитя, которое еще должно родиться. Прошу дать мне в подмогу шесть вооруженных рыцарей и конюших, которые будут денно и нощно охранять покои королевы и сумеют отвести преступную руку.

– Пусть действует, как находит нужным, – таков был единодушный ответ собравшихся.

На этом Совет закрыли, так и не решив важнейших вопросов и назначив следующее заседание на завтра. Текущие дела пока что будут вершить, как и прежде. Карл Валуа и канцлер.

– Вы не собираетесь отрядить гонца к Филиппу? – вполголоса осведомилась Маго у графа д'Эвре.

– Собираюсь, кузина, и к Агнессе тоже, – ответил Людовик.

– Предпочитаю, чтобы вы действовали сами, тем паче мы с вами во всем согласны.

Выйдя из дворца, Бувилль наткнулся на Спинелло Толомеи, который его поджидал; банкир тут же обратился к нему с просьбой оказать покровительство Гуччо.

– Ах, милый мой мальчик! Славный мой Гуччо! – воскликнул Бувилль. – Постойте-ка, Толомеи! Именно такие люди, как он, мне и нужны, чтобы охранять покои королевы. Смекалистый, шустрый… Мадам Клеменция была к нему благосклонна. Жаль только, что он не рыцарь, даже не конюший. Но в конце концов, есть такие положения, когда добродетели важнее высокого происхождения…

– Как раз то же самое думает