Каторга

очка недаром так много плакала в Одессе, провожая меня в эти каторжные края...

Валерий Павлович краем глаза глянул в типографские оттиски, выхватив из их текста главную суть: оборона Сахалина, в случае высадки японцев, должна иметь лишь два опорных узла - возле Александровска (на севере) и у Корсаковска (на юге).

- Клавдия Петровна, - сказал он, - это же секретные документы... Почему они валяются вот так, поверх стола любой заходи с улицы и читай их сколько угодно. Неужели никто не внушил вам опасений за сохранение тайны?

- Нет, никто, - ответила Челищева.

"Ну, конечно! Что взять с наивной бестужевки?.."

- Простите, а кому же поручено забирать оттиски приказов из типографии и относить их в канцелярию губернатора?

- За ними приходит писарь... Сперанский!

Быков заложил ладонь за тугой ремень портупеи.

- Странные порядки! - недоверчиво хмыкнул он. ~ Ведь эти вот наметки будущего плана обороны Сахалина не имеют цены... Кабаяси заплатил бы за них чистым золотом.

- Неужели это так серьезно? - удивилась девушка.

- А как вы думали? Когда японцы кричат: "Корея - для корейцев", за этими словами звучит иное: "Корея - для японцев!" Но одной Кореей самураи не ограничат свои аппетиты.

- Неужели правда, что будет война?

- Вот этого я не знаю, - ответил Быков.

Челищева вышла проводить его на крыльцо типографии. Штабс-капитан отдал ей честь, но задержался. Он сказал:

- Чувствую, что ваше терпение истощилось, и признаюсь: мне будет нелегко пережить, если вы уплывете на "Ярославле" обратно, а я больше никогда не увижу вас.

Челищева закрыла губы белою розой.

- Не надо об этом... - попросила она.

- Надо! - четко произнес офицер. - Я ведь вижу, что вы одиноки здесь, как и я. Но у меня есть хотя бы казарма с солдатами, а вас окружают мертвые души... чиновников да каторжан. Я не осмелюсь торопить вас с ответом, но все-таки примите мое предложение. Мне думается, - добавил Быков, - мы могли бы стать хорошей супружеской парой... Вы молчите?

- Я почему-то так и думала, что это будете вы... Именно от вас я ожидала этих слов, и я услышала их. Я тронута вашим вниманием и вашим предложением. Но стоит ли мне сразу давать ответ? И нужно ли вам настаивать на моем ответе?

Он ушел, Клавочка вернулась в свою конторку, закрылась изнутри на крючок, чтобы не слышать шума типографских машин, и здесь, сидя над приказами Ляпишева, она дала волю слезам...

Сознательно спаивая сахалинцев, спекулируя пресловутыми "записками" о выдаче спирта, чиновники при этом жестоко карали самогоноварение, с которым всегда связано что-то темное, что-то преступное. Лето было уже в разгаре, когда в таежном распадке, что называется Мокрущим, неподалеку от Александровска, три матерых бандита - Кромешный, Балда и Раздрай - решили нагнать для себя побольше самогона. Далекие от знания физики и химии, они приспособили для выгонки "первача" громадный бидон, похищенный ими с электростанции города. Нелюдимая тайга надежно укрывала их ухищрения