Евреи и секс

кой измене, но категорически отвергающей эти подозрения, приходилось для доказательства своей невиновности пройти через весьма сложную и унизительную процедуру. Только так она могла доказать справедливость своих утверждений.

В назначенный коэном (священнослужитель в Храме) день гипотетическая изменница вместе с мужем появлялась в Храме и приносила в жертву мешочек с мукой из ячменя – пищи животных. Подобная жертва, в которую, в отличие от обычной мучной жертвы, не добавлялось оливковое масло, свидетельствовала о том, что женщина подозревается в низком, «животном» поступке. И то, что она навлекла на себя подозрения своего супруга, уже само по себе полагалось следствием недостойного еврейки поведения. Затем священнослужитель смешивал в глиняном сосуде воду из храмового источника с землей и подводил женщину поближе к жертвеннику.

Сотни, а то и тысячи глаз обычно следили за этой процедурой. В тот момент, когда коэн рывком срывал с женщины головной убор и ветер с Иудейских гор начинал трепать ее волосы, толпа зрителей возбужденно ахала – не было для замужней еврейки большего позора, чем предстать перед людьми с непокрытой головой.

Трудно сказать, какие чувства переживала в этот момент сама женщина – жгучий стыд смешивался в ней с парализующим страхом, и ко всему этому, наверное, добавлялась обида на мужа за его недоверие к ней…

А коэн тем временем громко, так чтобы слышали все собравшиеся, произносил:

«Если не лежал с тобой мужчина, и если не совратилась ты и не осквернилась втайне от мужа твоего, то не повредит тебе горькая вода, наводящая проклятие. Но если совратилась ты втайне от мужа твоего и осквернилась, и произвел мужчина излияние семени своего с тобой, то сделает Бог тебя предметом проклятия в среде народа твоего тем, что сделает Бог бедро твое опавшим и живот твой опухшим. И войдет эта вода, наводящая проклятие, во внутренности твои, чтобы вспучить живот и опавшим сделать бедро…»

Тут коэн делал длинную многозначительную паузу, предоставляя женщине последнюю возможность отказаться от испытания. В этом случае ей не грозит смертная казнь за измену, так как сам факт измены не доказан судом. Но… она отойдет от жертвенника в том виде, в каком есть – с непокрытой головой – и безропотно примет развод от мужа, то есть косвенно подтвердит его подозрения.

«Амен!» – отвечала женщина, давая свое согласие на испытание.

«Амен!» – заворожено повторяла вслед за ней толпа.

Теперь дороги назад у подозреваемой не было.

Коэн доставал кусочек пергамента, на котором был записан отрывок из Торы с описанием приводимой нами процедуры, высоко поднимал его вверх и на глазах толпы сжигал его, бросая пепел во все тот же глиняный сосуд. И снова толпа ахала от страха – страшно было видеть, как горят слова святой Торы, как огонь стирает с пергамента само имя Творца. Ибо на Его суд выставлено преступление, попирающее самые главные, самые фундаментальные Его законы.

Следующим движением коэн бросал на жертвенник принесенную женщиной и ее мужем ячменную