Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем

— Я вылечу ее и безо всякой мессы; порыв колдовского ветра был ужасно сильным, он был смертельным, но девочку только слегка зацепило. Несмотря на все это, она будет хромать всю оставшуюся жизнь.

Родители не очень-то поверили, когда старик сказал, что снимет проклятье без мессы; но поскольку он был мудр, он понял их мысль и добавил:

— Когда кто-нибудь получает проклятье от злого колдуна, никакие божественные обряды не могут его разрушить; когда оно наслано Господом, мессы от него освобождают.

Родители были вполне довольны и сказали старику, что они ему очень доверяют. Тогда тот сказал им:

— Принесите мне кастрюлю, сало, гвозди и клещи, и разведите огонь.

Старик поставил кастрюлю на огонь и бросил туда сало и гвозди. Когда все это закипело, он сказал:

— Теперь приведите вашу дочь и посадите ее на спину животного, которого вам менее всего жаль.

— Взять курицу? — спросили родители.

— Да, да, — ответил старик.

Отец и мать держали девочку на спине курицы, в то время как старик по одному щипцами вытаскивал из огня гвозди и вбивал их в каминный колпак. По мере того, как он вколачивал, девочка чувствовала себя лучше, а курица кричала. Когда все было окончено, девочка встала, прихрамывая, а курица камнем свалилась на пол. Она была мертва. Тогда старик сказал:

— Колдун, который навел порчу, проткнут этими гвоздями в камине, и вы можете быть уверены, что он вам ничего никогда не сделает.

Мне говорили, что на Корсике дурной глаз называют Ордин. Моя корреспондентка добавила, что она видела, как плакали матери, которые у постели своего больного ребенка допустили ужасную ошибку, сказав, что у него все хорошо, и затем не отвели проклятье, добавив: «Благослови его Бог».

По счастью, почти повсеместно есть синьядури, обладающие даром исцелять дурные последствия ордина. Эти женщины знают ритуал, совершаемый только рождественской ночью. Они наливают в тарелку воду и затем кладут туда прядь волос или распашонку больного ребенка. Они крестятся и, взяв масляную лампу, окунают туда мизинец, а затем дают маслу стечь к тарелку. Если капли масла в воде не двигаются, значит, ордина нет, это просто какая-то болезнь. Но если они растекаются, значит, это ордин. Тогда, чтобы снять проклятье, иногда нужна сила многих синьядури, которые, утомленные, в поту, просят помощи еще и у других синьядури, и так до тех пор, пока непослушный ордин не будет снят.

В XIX веке бедняки водили медведей из провинции в провинцию, объявляя везде, где проходили, о том, что тот, кто сядет на медведя верхом, больше не будет подвержен страху. Этот скромный промысел практиковался также в Париже; как только кто-нибудь садился верхом на медведя, его хозяин, с шапкой в руке, заставлял животное сделать несколько шагов, поворачиваясь, и бормотал некие слова, которых совершенно не было слышно. Все это — за дубль (монетка, грошик, двойной — прим. ред.).

Считалось, что можно избавиться от страха, если носить на теле волчий зуб или высушенный правый волчий глаз.

В Мозеле воде из некоторых источников приписывают не только целебную силу, но также способность отвечать на тревожный вопрос: исцеление или смерть. Сам больной или же его родственник, принесший с собой рубашку больного — так делают в Раба, — должен увидеть ответ на поверхности воды. В Раба, если одежда всплывает, из этого делают заключение о скором выздоровлении. Аналогичный пример из Эльзаса, о котором рассказывает Люсьен Пфлегер, касающийся источника Святого Ульриха в Авенхейме, около Кехерсберга (там говорят, что «если она поплывет, это считается знаком выздоровления, если будет неподвижно лежать на поверхности, — это зловещее предзнаменование»), доказывает, если сравнить его с примером из Лотарингии, что поверье, согласно которому тот факт, что рубашка поплыла, означает то смерть, то исцеление, весьма условно. Но использование одежды и белья больного очень широко распространено, так же как и вера в пророческие свойства воды.

Швейцарский студент Лаудер, который посетил Пуатье в 1665–1666 годах, оставил нам любопытное описание колыбели Святого Гилария, где осуществлялось некое подобие лечения: «Это большой длинный деревянный брус, выдолбленный в середине; там может поместиться человек, и я из любопытства прилег туда на минуту. Он наполовину заполнен соломой, чтобы лежать там было мягче. Этой колыбели слепые паписты приписывают свойство возвращать разум безумным и тем, у кого рассудок помутился, если только они будут лежать там девять дней и девять ночей со связанными руками, а священник будет каждый день служить по ним мессу. И правда, в Пуатье верят, что чудо часто свершается… Обычно ее называют колыбелью безумных; да так, что в Пуатье нет большей обиды и большего оскорбления, как сказать кому-нибудь, что его скоро будут качать в колыбели Святого Гилария…» Лаудер также рассказывает о другом предмете паломничества, который он видел в Сен-Илэр: о вонючем камне — саркофаге из зловонного известняка, который распространял убийственный запах, когда его терли. Этот камень пережил Революцию и вплоть до середины XIX века больные приходили откалывать от него кусочки и глотать их, чтобы вылечиться от некоторых болезней, прежде всего от лихорадки. Это был галло-римский саркофаг со скульптурой; от него осталось еще несколько фрагментов в музее Общества восточных древностей.

От всех этих обычаев в современной церкви Святого Гилария ничего не осталось, единственные паломничества там отмечаемые, — это паломничества к статуе Святого Тибо, исцеляющего фурункулы, иногда называемого «святой Гвоздь».

Плохие святые существовали, кажется, в Савинье, во Вьенне, особенно в аббатстве Монтазе, но мне по этому поводу удалось получить только противоречивые свидетельства. И все же отметим, что моим знакомым посоветовали для больного ребенка одну «заступницу», которая объявила: он, дескать, «подпорчен» особенно «плохим» святым, святым Патиссеном, который, говорят, жил в Монтазе. Действительно, ребенок умер через несколько дней.

Но в той же области есть еще немало святых, которым можно полностью доверять. Например, святой из Шарру.

В дни паломничества огромное количество народу приходят к различным статуям, привезенным из руин старого аббатства и хранящихся под деревянным навесом. Многих усилий стоило администрации Музея изящных искусств запретить пилигримам жечь на статуях свечи и вешать на них ленточки, но я сам видел в 1939 году на статуях царапины, сделанные пилигримами, несмотря на все запреты.

Очень возможно, что в сознании верующих каждая статуя имеет свое имя и обладает особыми терапевтическими способностями, но очень трудно разобраться в полученных мной противоречивых разъяснениях. И все же по совпадающим объяснениям, полученным от двух торговцев церковными свечами, можно следующим образом определить наиболее популярных святых:

Внутренний ряд насчитывает восемнадцать статуй, среди которых, слева направо, можно обнаружить:

№ 3: святой Насмешник (его называют так, потому что он смеется): он исцеляет любящих смеяться над другими и задиристых детей.

№ 4: святой для ног, который исцеляет все болезни ног, такие как варикозное расширение вен, экзема и т. д.

№ 8: святой, который держит руку за спиной: он исцеляет болезни почек.

№ 15: святой Крикун (или Горлан), названный так, потому что у него попорченные временем рот и глаза. Он исцеляет детей, которые слишком много плачут, а также глазные болезни.