Теория культуры

Специфически социальную функцию посвящений выявил в 1909 г. А. Ван Геннеп. Ученый констатировал, что эта функция обнаруживается в трех последовательных стадиях инициации:

♥ ритуале отлучения от статуса ребенка, символизирующем разрыв с половозрастной группой детей;

♥ переходном периоде;

♥ ритуале приема в общество взрослых.

Нередко этот обрядовый комплекс, как показал А. Ван Геннеп, был весьма растянут во времени. На начальной стадии имитировалась смерть мальчика посредством символического уничтожения его тела – как бы разрубания, сжигания, прокалывания и т. п. Вслед за этим инициируемый перемещался в изолированное пространство (например, в тайный лесной дом), где ему предстояло «позабыть», оставить в прошлом все связанное с детством и ознакомиться с правами и обязанностями взрослых. И только после этого на завершающей стадии ритуального комплекса он символически рождался уже взрослым человеком. [241]

Социальная функция инициации юношей прослеживается в трех аспектах. Во–первых, присвоение посвящаемому мужской сексуальной идентичности, сопровождающееся социальной самоидентификацией в качестве члена группы совместно инициируемых сверстников. Юноши, одновременно «родившиеся» взрослыми мужчинами в акте посвящения, сохраняли по отношению друг к другу чувство братства на всю последующую жизнь.

Во–вторых, во время инициации происходило формирование гендерной идентичности – осознание себя членом мужской, а не какой–либо иной социальной группы, причем эта группа рассматривалась как высокостатусная. В–третьих, осуществлялось позитивное приобщение к исторической памяти этноса, принятие ее как незыблемого и священного наследия предков.

В архаических культурах и культурах, являющихся аналогами первобытности, инициации – мужские и женские – манифестировали связь поколений в аспекте гендерной идентичности. Юноша отождествлял себя с мужским аспектом социокультурного опыта старших, девушка – с женским.

Иначе обстоит дело в современных, неизмеримо более сложных социальных системах, где взросление опосредовано спектром независимых друг от друга статусных переходов. [242] Если взять для примера такие утвердившиеся в России гражданские ритуалы, как последний школьный звонок, получение аттестата зрелости, проводы в армию, принятие воинской присяги, посвящение в студенты, свадьба, вручение диплома о высшем образовании, то становится очевидной невозможность выстроить их в обязательную для каждого индивида последовательность. Жизненные пути подрастающего поколения складываются по–разному. При этом гендерный аспект отодвигается на задний план, уступая место иным формам социокультурной идентичности, но не исчезает вовсе.

Необходимо подчеркнуть, что гендерное измерение культуры не исчерпывается оппозицией мужское/женское, хотя вопрос социального равенства мужчин и женщин представляет собой важный предмет общественного дискурса. Изменение общественной морали в соответствии с системой либерально–демократических ценностей легализовало в течение ХХ в. факт существования сексуальных меньшинств, являющийся антропологической и культурно–исторической реальностью.

В настоящее время психологи, социологи, историки культуры свободно и уверенно рассуждают о существовании гомосексуальных гендерных идентичностей – гей и лесбиянка. [243] И для этого есть достаточное основание, так как в большинстве национальных культурных наследий обнаруживаются традиции, связанные с гомосексуальностью как аспектом гендерной идентичности. Они запечатлены в литературе, изобразительном искусстве, философских произведениях и социокультурных моделях повседневности. [244]

Многие великие художники, поэты, поэтессы, деятели культуры, ученые, политики имели гомосексуальную гендерную идентичность. Но никому не приходит в голову на этом основании подвергать сомнению высокое достоинство их вклада в общечеловеческую сокровищницу культурных ценностей, в науку, в экономическое и политическое развитие своих стран, в государственное строительство. [245]

Однако в тоталитарных обществах гомосексуальность подвергается, как правило, осуждению и даже уголовному преследованию. Так, в Уголовном кодексе советского государства существовала соответствующая репрессивная статья, а в обществе имела место гомофобия – враждебность к проявлениям гомосексуальной гендерной идентичности и демонизация сексуальных меньшинств. Поэтому геи и лесбиянки были вынуждены маскироваться, переживая свою непохожесть на большинство как индивидуальную личностную драму.

В современном российском законодательстве эта антигуманистическая статья отсутствует. У людей, принадлежащих к сексуальным меньшинствам, исчезла необходимость скрывать свою гендерную идентичность. Во многих городах России появились клубы и другие общественные объединения, организующие общение и культурную жизнь внутри сексуальных меньшинств и способствующие преодолению гомофобии. Публикуются научные исследования и популярные книги, в которых раскрывается культурно–историческая обусловленность гомофобии как предрассудка, связанного с клерикальным мракобесием и архаическим страхом перед «чужими». [246]

Либерально–демократическая система ценностей отвергает гомофобию как разновидность человеконенавистничества, отвратительную и абсурдную по своей сути. Но было бы в равной степени ошибочно полагать, что на смену гомофобии должна прийти покровительственная установка большинства по отношению к гомосексуалистам. Люди, обладающие гомосексуальной гендерной идентичностью, не нуждаются в патронаже – они столь же компетентны в социокультурных практиках, как и все прочие. Геи и лесбиянки заинтересованы во взаимопонимании, любви, поддержке, творческих межличностных отношениях ничуть не больше, но и не меньше других – тех, кому присуща мужская или женская гендерная идентичность.

Характеризуя половозрастные особенности культуры, необходимо сказать и о таких социокультурных идентичностях, как «молодость» и «старость». Молодежная культура, а точнее сказать – субкультура, отчетливо обособилась в специфическую сферу социокультурных практик во второй половине ХХ в., когда появились отрасли индустрии молодежной моды, развлечений, международного молодежного туризма, возник музыкальный шоу–бизнес, ориентированный на людей в возрасте от 15 до 30 лет. Организация воспитания и обучения молодежи по возрастному принципу способствует выработке специфически «молодежного» самосознания и соответствующего стиля жизни. Для молодежной субкультуры характерны такие явления, как быстро изменяющийся слэнг, стремление к освоению новых форм коммуникации, обусловленных развитием научно–технического прогресса, и новых сфер деятельности, возникающих благодаря общественным изменениям.

Культурологическое осмысление проблем пожилых людей начало активно развиваться в 70–х гг. прошлого века, когда обнаружилась тенденция к старению населения в экономически развитых странах. В результате на теоретическом уровне была осознана важность социо–культурной поддержки пожилых – необходимость разработки радио–и телевизионных программ, воспроизводящих образцы музыкального и кинематографического искусства ушедших десятилетий, создания клубов по интересам и спортивных комплексов, предназначенных для пенсионеров. Пожилые люди получили возможность широко общаться внутри своего поколения, не ограничиваясь ролью бабушек или дедушек.

Вместе с тем большинство ученых – психологов, социологов, культурологов – подчеркивают нежелательность обособления пожилых по типу субкультуры, поскольку межпоколенное общение есть фактор, воспроизводящий стабильные ценности культуры и тем самым способствующий консолидации нации.