Символ и ритуал

Оба эти типа ритуалов усиливают структуру. Во-первых, ничего не угрожает системе социальных позиций. Щели и бреши между позициями необходимы для структуры. Если бы не было промежутков, не было бы и самой структуры, и лиминальность как раз и подтверждает необходимость промежутков. Структура полного уравнивания зависит от ее отрицательных знаков в той же мере, что и от положительных. Так, унижение усиливает справедливую гордость своим положением, нищета утверждает достаток, аскеза поддерживает мужественность и здоровье. С другой стороны, мы видели, что перемена статуса не означает anomie [29], а просто открывает новый угол зрения на структуру. Ее опрокинутость вверх тормашками может даже придать этой ритуальной точке зрения юмористическую теплоту. Если лиминальность обрядов жизненных переломов и можно — несколько дерзко — сравнить с трагедией (поскольку и то и другое предполагает унижение, отвержение и боль), то лиминальность перемены статуса можно сравнить с комедией, так как обе подразумевают высмеивание и пародирование, но не уничтожение структурных правил и ревностных их приверженцев. Мы могли бы рассмотреть и психопатологию этих ритуальных типов, включающих в себя в первом случае мазохистское отношение к неофитам, а во втором — садистский компонент.

Что касается коммунитас, то есть люди, которые, осуществляя ежедневную власть или будучи представителями главных. структурных группировок, почти не имеют возможности отнестись к своим собратьям как к конкретным личностям и равным-себе. Вероятно, в лиминальности жизненных переломов и перемен статуса они могут найти возможность сбросить с себя все внешние признаки и внутренние ощущения статусных отличий и слиться с массами или даже по крайней мере символически стать рабами масс. Те же, кто обычно находится на самом низу и разделяет братство и равенство общей закрепощенности, получают в лиминальности перемены статуса возможность сбежать от коммунитас необходимости (которая тем самым неадекватна) в псевдоструктуру, где допускаются любые виды экстравагантного поведения. Однако эти грубоватые носители коммунитас странным образом способны посредством насмешек и передразнивания насадить коммунитас во всем обществе. Потому что здесь также не только переворачивание, но и уравнивание, поскольку держатель любого статуса, обладающий избытком прав, подвергается преследованиям со стороны тех, кто страдает от недостатка прав. Остается нечто социально среднее, похожее на нейтральную позицию в коробке передач, откуда можно двигаться в различных направлениях и на разных скоростях на новом участке пути.

Оба типа рассмотренных обрядов, по всей видимости, связаны с циклическими повторяющимися системами многосоставных социальных отношений. Здесь, оказывается, существует тесная близость в отношениях между институционализованной, весьма медленно изменяющейся структурой и особым видом — коммунитас, который стремится локализоваться именно в этом виде структуры. Несомненно, в больших сложных обществах с высокой степенью специализации и разделения труда, многочисленными связями, основанными на общем интересе, и общим ослаблением тесных корпоративных связей ситуация должна быть другой. В своей попытке испытать коммунитас отдельные личности будут присоединяться к претендующим на всеобщность идеологическим движениям, чьим девизом могло бы стать выражение Тома Пэйна: «Мир — моя деревня». Или же они примкнут к небольшим группам «отхода», как хиппи или община землекопов в Сан-Франциско и Нью-Йорке, для которых «деревня (Гринвич или что-нибудь другое) — это мой мир». Трудность, которую эти группы никак не могут разрешить, состоит в том, что племенная коммунитас — это дополнение и составная часть племенной структуры, а они в противоположность утопистам Нового Света XVIII и XIX вв. еще не выработали структуру, способную поддерживать социальный и экономический порядок в течение длительного периода времени. Сама подвижность и гибкость социальных отношений в современных индустриальных обществах может, однако, создать лучшие условия для возникновения экзистенциальных коммунитас (бесчисленных и недолговечных), чем любые предыдущие формы социального порядка. Видимо, это имел в виду Уолт Уитмен, когда писал:

Пер. К. Чуковского

И последнее замечание: общество (societas) представляется скорее процессом, чем явлением, — диалектическим процессом с последовательными фазами структуры и коммунитас. Видимо, существует — если можно употребить столь противоречивое понятие — человеческая «нужда» участвовать в обеих модальностях. Люди, чего-либо лишенные в своей функциональной ежедневной деятельности, ищут восполнения в ритуальной лиминальности. Структурные низы стремятся к структурному верховенству в ритуале; структурные верхи стремятся к символической коммунитас и подвергают себя лишениям на пути к ее достижению.

Библиография и примечания

Символы в африканском ритуале

(1) М. Wilson. Communal Rituals of the Nyakyusa. L., 1959, с 49–69.

(2) V. W. Turner. The Limits of Naivety in Social Anthropology. — Closed Systems and Open Minds. Ed. M. Gluckman. Edinburgh, 1964, с 20.

(3) V. W. Turner. The Limits of Naivety in Social Anthropology, с 21–36.

(4) M. E. Оpler. — «American Journal of Sociology». 51, 198 (1945), с 198; он же. — «Southwest Journal of Anthropology»., 24, 215 (1968).

(5) M. E. Opler. — «American Journal of Sociology». 51, 198 |(1945), с 198.

(6) Там же.

(7) J. В. Watson. — A Dictionary of the Social Sciences. Eds. J. Gould and W. L. Kolb. L. 1964, с 163–164.

(8) V. W. Turner. — Themes in Culture. Eds. M. D. Zamora, J. M. Ma-hav, N. Orenstein. Quezon City, 1971, с 270–284.

(9) M. E. Оpler. — «American Journal of Sociology». 51, 198 (1945), с 200.

(10) V. W. Turner. Ndembu Divination: Its Symbolism and Techniques. Manchester, 1961; он же. Anthropological Approaches to the Study of Religion. Ed. M. Banton. L., 1966, с 47–84; Forms of Symbolic Action.,Ed. R. F. Spencer. Seattle, 1969, с 3-25.

(11) V. W. Turner. The Forest of Symbols. Ithaca. 1967, с 28, 31, 42, 51, 55, 213–217; о и ж е. The Drums of Affliction. Ox., 1968, с 59–60, 68–69, 71–74, 82–87, 160, 203.

(12) V. W. Turner. The Drums of Affliction, с 55–88.

(13) M. Gluckman. — Social Structure: Studies Presented to A. R. Rad-cliff-Brown. Ed, M. Fortes. Ox., 1949, с 165–167.

(14) Эта проблема источников действенности символов обсуждалась в работах: С. Levi-Strauss. Structural Anthropology. N. Y., 1963, с. 186–205; V. W. Turner. The Ritual Process. Chicago, 1969, с 10–43; N. Munn. — Forms of Symbolic Action. Ed. R. F. Spencer. Seattle, 1969, с 178–207.

(15) См. формулировку К. Леви-Стросса, толкующего «тотемические» объекты в противовес точке зрения «здравого смысла», которую разделяли Дж. Фрэзер и другие антропологи начала XX в.: С. Levi-Strauss. Le Totemisme aujourdhui. P., 1962.

(16) Например: M. Wilson. — «American Anthropology». 56, 228 (1954); A. Richards. Chisungu. L., 1956; M. Griaule. Conversations with Ogo-temmeli. L., 1965; E. E. Evans-Pritchard. Nuer Religion. Ox., 1956; M. Dоuglas — «Africa». 27, 46 (1955); С M. Whitе. — «African Studies». 7, 146 (1948); Т. О. Вeidelman, — «Africa». 31, 250 (1961); P. Morton-Williams, W. Bascom, E. M. McClellan d. — «Africa». 36. 406 (1966); J. Вeallie. — «Africa». 38, 413 (1968).

(17) Примеры африканских космологических систем можно найти в кн.: African Worlds. Ed. D. Forde. L., 1954. См. также об аспектах космологии свази: Т. О. Веidеlmаn. — «Africa». 36, 379 (1966).

(18) М. Wilson. Rituals of Kinship among the Nyakyusa. Ox., 1957, с 87, 102.

(19) Там же, с. 87.

(20) Там же, с. 102.