Кельты анфас и в профиль

Огмос, или Огмиос, был похож на римского Геркулеса. Его изображали в виде пожилого богатыря с луком и палицей. Но он умел не только поражать врага оружием, но и завораживать словом: на некоторых изображениях за ним идет группа людей, привязанных за уши золотыми цепями, тянущимися от языка бога. Его имя можно перевести как «бог-проводник», и возможно, что он куда-то вел души людей. Хотя по поводу значения имени Огмиоса исследователи не прекращают споры.

Кроме этих богов, общих если не для всех кельтов древности, то хотя бы для большинства из них, существовало множество местных богов и богинь, покровителей данной области, какой-то конкретной реки, источника, озера, леса и так далее. Были боги — покровители отдельных профессий, например кузнецов. И так далее.

Остается открытым вопрос о том, насколько учение друидов о богах и мироустройстве было одинаковым для всех древних кельтов. Если верить Цезарю, галльские и бриттские друиды принадлежали к одной, так сказать, организации, а вот про то, насколько тесно они поддерживали связи с друидами Ирландии, — неизвестно. Об ирландских друидах мы знаем из текстов, написанных христианами в раннем Средневековье, и поэтому сложно сказать, насколько вообще можно сравнивать жреческое сословие Галлии какого-нибудь 50 года до н. э. и тех друидов, которые стали злостными конкурентами святого Патрика примерно 500 лет спустя.

Но прежде чем продолжить разговор 6 друидах, придется развенчать еще одно очень стойкое и, увы, почти неистребимое заблуждение.

Глава 4. Загадки стоячих камней, или Чего друиды никогда не делали

В очередной раз приехав в Бретань, я решила просто так погулять по побережью, не приставая к друзьям с расспросами на тему «А как это и вот это на вашем диалекте?».

Провожая меня в прибрежный городок Локмариакер, друзья, уставшие мучительно вспоминать родной язык, напутствовали:

— Городок, конечно, маленький, но скучать там не придется — вокруг одни дольмены и менгиры; будет чем заняться. Действительно, буквально на каждом шагу, стоило только выйти из города (а он заканчивался, не успев начаться), обнаруживались огромные камни: одни из них стояли, как столбы, другие громоздились один на один наподобие гигантских столов, а из третьих были сложены целые галереи. Об этих камнях на протяжении веков, если не тысячелетий, слагались легенды и, что самое забавное, слагаются и до сих пор, правда, под видом ничем не подтверждаемых якобы научных гипотез, от которых у настоящих исследователей начинается тошнота, головная боль и прочие симптомы отравления эзотерикой.

Вот что обычно рассказывают: камни эти, мол, водрузили древние кельты, чтобы совершать там кровавые жертвоприношения. Дольмены и менгиры служили настоящими храмами под открытым небом, и друиды совершали подле этих камней кровавые жертвоприношения. Заманчивая романтическая картина, что и говорить. На старинных гравюрах обычно все так и изображали: бородатый друид — точь-в-точь Дед Мороз в ночной рубашке! — замахивается ножом или еще каким острым предметом, а пред ним на каменном алтаре лежит связанная по рукам и ногам жертва. Как правило, в качестве жертвы представала юная красавица в живописно растерзанной одежде (видимо, в угоду мужской части зрителей). Жестокая и одновременно красивая картина, слишком красивая, чтобы быть правдивой.

Что ж, многие до сих пор считают, что именно так все и было, хотя археологи весьма убедительно доказывают, что загадочные камни стоят на земле уже более трех тысяч лет, а некоторые еще постарше — специалисты называют дату 4800 лет до н. э. А кельты здесь появились гораздо позже, в середине первого тысячелетия до н. э.

К тому же если говорить о тех гигантских камнях, которые расположены на территории Великобритании и Франции, то вполне возможно, что друиды действительно их использовали как служители культа, пришедшие на смену неизвестным нам более древним жрецам, — ведь эти сооружения строились как капища, а свято место пусто не бывает, и каждая новая религия использует его по-своему. Только вот ведь незадача — на Кавказе, например, друидов и в помине не было, откуда же там взялись такие камни? Впрочем, в фантастических и ненаучно-популярных книжках можно встретить самые неожиданные объяснения всему. И если поверить им, что друиды — это засланные к нам инопланетяне или чудом выжившие жители Атлантиды, то, конечно, все возможно…

Но настоящие ученые мужественно признаются в собственном неведении: мы не знаем, говорят они, как назывались народы, построившие эти сооружения, не знаем, для чего и как эти постройки использовались, мы только можем установить их возраст и предположить, что они как-то связаны с культовыми действами. Это не так интересно, как гипотезы романтиков, но по крайней мере честно.

На самом деле никто даже толком не знает, как правильно назвать эти памятники глубокой старины. Стоячие камни принято называть менгирами, те, которые похожи на столы, — дольменами, камни, расположенные по кругу, как английский Стоунхендж, — кромлехами. В любом путеводителе написано, что эти слова — бретонские, первое означает «длинный камень», второе «стол-камень», а третье — «закругленное место». Это так и не так. Да, слово «менгир» пришло во французский язык, а вслед за ним и во все другие из бретонского. Но в бретонском языке такого слова и в помине нет, а стоячий камень обозначает совсем другое слово «пёльван» — «столб-камень». Как же так получилось? Дело вот в чем: когда ученые да и просто любители древностей впервые заинтересовались этими диковинными сооружениями (а было это еще в начале девятнадцатого века), они решили выспросить у местного населения, как эти странные штуки называются. Местное население по-французски в те времена изъяснялось с трудом и к пришлым людям вообще относилось с недоверием, особенно когда чужаки интересовались такой ерундой, как какие-то камни, пусть даже гигантские.

Теперь представьте себе такую картину: французский господин с блокнотом и карандашом подходит к бретонскому крестьянину и, показывая на ближайший стоячий камень, спрашивает, стараясь быть понятым: «Что это такое? Как вы это называете?» Крестьянин останавливает свою корову, теребит в руках веревку, ничего не понимает («Неужели не видно, что это такое? Этот господин на слепого вроде не похож, стало быть, у него с головой не все в порядке. Ну да я его обижать не буду, объясню как ребенку») и начинает на ломаном французском растолковывать: «Это камень такой, длинный. Видите — дли-и-и-инный камень». Французу, естественно, и так понятно, что это камень и что он длинный. Тогда он спрашивает: «Нет, вы мне скажите, как это на вашем языке будет». Бретонец удивляется еще больше и переводит то, что только что сказал, на бретонский: «Мен хир» — так будет по-бретонски «длинный камень». Довольный француз записывает новое слово в блокнот, и рождается название «менгир». Ну а бретонец вечером в кругу семьи рассказывает, какого забавного городского идиота он видел сегодня на дороге.

Так что с самого начала пошли сплошные недоразумения и недопонимания между носителями местной традиции и исследователями. Дальше — больше. Например, те «новые легенды», которые создавали в своих произведениях писатели-романтики, про друидов и певцов-бардов, черпавших свое вдохновение в тени менгиров, ничего не имеют общего с преданиями, которые из уст в уста передавали бретонские крестьяне. А крестьяне просто верили в то, что камни эти волшебные. Да и как иначе, ведь сначала они служили язычникам, а когда в Бретань пришло христианство, старые камни не исчезли вместе со старой религией. Первые священники были умными людьми и понимали, что, раз местные жители привыкли поклоняться камням-идолам на протяжении не одной тысячи лет, глупо, а то и опасно пытаться в одночасье убедить их в том, что это — грех. И вместо того, чтобы бороться с языческими камнями, священники решили их «приручить», как когда-то уже не раз делали жрецы других религий. Стали же священными источники, почитавшиеся волшебными еще в древности. Чаще всего достаточно было высечь на вершине менгира крест, а иногда даже и этого не делали, просто какая-нибудь старинная церемония с шествием к камню превращалась в крестный ход. И волки сыты, и овцы целы. А что народ рассказывает о странных камнях сказки и легенды — так это не страшно.