Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз

Именно западная сторона света привлекала китайских мистиков. По сути, путешествие на запад оказывалось равносильно возвращению в лоно рождения, приобщению к духам предков, которые, по преданиям, когда-то пришли именно с запада.

Именно там, где-то западе, в горах Куньлунь обитает, согласно древнейшим представлениям, Сиванму — дословно «Западная матушка-правительница», причем вплоть до сегодняшнего дня Сиванму является одним из основных народных божеств Китая. В средневековом Китае она выступает как божество милосердия, спасающее людей из моря страданий и несчастий. Сам образ Сиванму формировался веками, на него повлияли и древние архаические мотивы, и буддизм (образы боддисатв), и даосские представления. В даосизме она вообще превратилась в одну из центральных богинь, дарующих долголетие обычно через вручение особого плода долголетия — волшебного персика (паныпао). До сих пор во многих деревнях центрального Китая возносят молитвы «Матушке-правительнице», а перед алтарем с ее изображением кладут персики. В народных буддийских культах она стала ассоциироваться с «Нерожденной праматерью» (Ушэн лаому), а та, в свою очередь, — с боддисатвой милосердия Гуаньинь, спасающей всех заблудших людей из моря страданий, и, таким образом, женские божества слились в единый образ спасающего женского духа.

Происхождение этого странного персонажа представляет собой загадку. Почему, например, речь идет именно о «западной» правительнице? В большинстве преданий она обитает в западной части неба или «где-то на западе», откуда и осуществляет свои спасительные функции. Но представления именно о спасительной функции Сиванму — значительно более позднего времени, во многом они обязаны своим происхождением буддийским идеям «западного рая». Изначально же Сиванму представлялась совсем иной.

Первоначальный облик Сиванму отнюдь не был «добрым и милосердным» (шан энъ), каким он представляется сегодня. Наоборот, это было весьма кровожадное существо, поедавшее людей и оглашавшее окрестности гор Куньлунь, где она жила в пещере, львиным рыком. Обитель ее располагалась где-то «к югу от Западного моря, у самых Зыбучих песков, за Красной рекой, перед Черной рекой»³⁴.

Сиванму распоряжалась болезнями, могла насылать на людей мор и другие несчастья. И вместе с этим, она владела средством достижения бессмертия, которое она иногда даровала людям. Как видим, облик Сиванму, как и многих ранних духов, амбивалентен. С одной стороны, она выступает как божество смерти, с другой — как обладательница средства вечной жизни, и это сочетание в одном образе абсолютной смерти и абсолютной жизни характерно для облика шаманов и древних божеств.

Сиванму вообще окружена символами царства мертвых. В рассказах о ней практически всегда фигурируют вороны — классические перевозчики в царство мертвых. Так, Сиванму прислуживали три трехногие птицы (обычно речь идет именно о воронах), каждый день приносившие ей в когтях пойманных птиц и животных, которых она поедала. Еще один трехногий ворон очищал пещеру, где жила Сиванму, от костей съеденных животных. Впрочем, и само место ее обитания — горы Куньлунь — считается обителью не только бессмертных, но и душ умерших людей.

В ранних представлениях Сиванму не была женщиной-отшельницей, у нее был супруг (по некоторым легендам, одновременно и брат) Дунвангун (Князь-правитель Востока) или Му-гун, присматривающий только за мужчинами в обители «Восточных цветов» (Дунхуа). В отличие от Сиванму ее супруг не стал столь популярен, со временем его облик тускнел, пока не исчез вообще.³¹

Страшный облик Сиванму вполне очевидно связан с ранними сексуальными страхами народов, населяющих Китай. Он был сродни преданиям о vagina dentalis, встречающимся до недавнего времени, например, на Тайване, — страшных зубах, которые могут вырастать в половых органах женщины и доставлять страшные мучения мужчине. Сиванму также, по преданиям, поедала мужчин, представляя абсолютную силу женского плодородия, которая всегда вызывает мистический страх и поклонение одновременно.

Династическая хроника «История Поздней династии Хань» («Хоу хань шу») описывала отдаленные пустыни на западе и утверждала, что эти места находятся «очень недалеко от дома, где обитает Сиванму, и почти там, где садится солнце». Еще более ранний трактат «Канон гор и морей» («Шаньхай цзин», VIII в. до н. э.) рассказывал, что Сиванму жила где-то в пещере в священных горах Куньлунь, у западных границ культурной сферы Китая — в одном из основных мест обитания разных странных персонажей, магов, бессмертных и духов. «Лицо ее было в обрамлении волос, обладала она тигриными клыками и хвостом леопарда». Облик довольно необычный для матушки-спасительницы и для женщины вообще — некая первобытная праматерь дикого вида, обитающая в пещере… В более поздних изданиях «Шаньхай цзина» ее образ уже несколько окультурен. Теперь она обитает в горах Юйшань, что на восточных отрогах Памира. Уточнение места ее обитания не случайно, поскольку здесь теперь пролегла дорога из Китая на запад.

Предположительно, ранний «дикий» облик Сиванму соотносится с каким-то древним некитайским племенем, обитавшим на запад от основного очага китайской культуры. Речь может идти не о «западе», что встречается в имени Сиванму (иероглиф «см»), а о народе си — скифах, которые жили в Северном Причерноморье. Точно так же в «Эръя» (часть «Канона поэзии») образ Сиванму ассоциируется с какими-то отдаленными пространствами на западе, где жили народы, говорящие на иранских языках, в том числе и некие сэ, предположительно сака, говорящие на персидском.

Считается, что сэ происходили из окрестностей гор Цилянь, что в нынешней провинции Ганьсу, а затем постепенно переместились западнее, окончательно утратив всякую связь собственно с легендой о Сиванму. Существует еще один указатель на возможное родство сэ с Сиванму. Как считалось, именно сэ были как-то связаны с древним Вавилоном и впервые принесли архитектуру знаменитых висячих садов Вавилона. А по китайским преданиям, на высших отрогах Куньлуня, где обитала Сиванму, существовали именно висячие сады.

Вместе с этим горная гряда Куньлунь лежит действительно к западу от Китая, прилегая к хребтам Памира и Каракорума. Сами горы Куньлунь невысоки, со стороны Тибетского плато, то есть со стороны наиболее близкой к Китаю, их высота составляет не более 1500 метров, но в легендах они предстают в качестве высочайших вершин. Однако здесь реальная физическая высота не столь важна, горы Куньлунь являют собой в контексте всех этих легенд метаобраз «мировой оси», соединяющей небо и землю. И вдоль этой оси осуществляется связь мира людей и мира духов.

Сегодня трудно определить, кто в древности обитал на склонах Куньлуня, предположительно, на восточных склонах это были тибетские племена, на северных склонах можно встретить уйгуров, а на западных — таджиков и киргизов. Очевидно, что китайцы могли встречаться именно с тибетскими племенами, которые действительно могли представать в «диком» виде в их одеждах из шкур. Характерно, что именно в Тибете была широко распространена культура масочных танцев, переодевание в шкуры животных, прикрепление хвостов к пояснице. Эти традиции можно до сих пор встретить у многих народов этого региона. Не являлась ли Сиванму, равно как и многие другие боги в масках и с рогами, результатом контактов ханьцев с тибетскими племенами?

По другим предположениям, китайская богиня Сиванму была не кем иным, как одной из правительниц царства Куши из Мерое, где найдены захоронения по крайней мере пяти правительниц, царствовавших в период от III в. до н. э. до I в. н. э.³⁶

Как видим, на «пришлый» характер Сиванму указывает очень много факторов. Тем не менее, сегодня трудно в точности определить, насколько Сиванму действительно была связана с некитайскими народами, жившими на Западе.