Древняя Мексика без кривых зеркал

Но в таком случае как раз и обращаешь внимание прежде всего на подчеркнутые художником детали. Например, на шесть пальцев, которые явно специально прорисованы у некоторых статуэток. В экспозиции музея Джульсруда есть шестипалый динозавр (рис. 208) и шестипалая обезьяна. Копаясь же в «закромах» — ящиках, в которых хранится основная коллекция — нам повезло обнаружить и безголовую фигурку какого-то гоминида также с шестью пальцами (рис. 209)!..

Что это?… Шутка художника?… Или его, также как и нас, поразил сам факт наличия именно шести, а не пяти пальцев на лапах и руках?… Что это тогда за причуды эволюции?… Или здесь вообще мы имеем дело с изображением обитателя какого-то совсем иного — «шестипалого» — мира?!.

В отличие от других мест Мексики, которые лежат на туристических маршрутах, мы ехали в Акамбаро, по сути, в полную неизвестность. Мы не знали даже открыт ли вообще сейчас музей Джульсруда, и удастся ли нам его увидеть. Информации об этом нигде нельзя было найти. Предварительных контактов с дирекцией музея тоже не было. Мы ехали — то, что называется — «на удачу»…

И нам крупно повезло.

Как уже упоминалось в начале главы, после нашей вечерней разведывательной прогулки к закрытому музею, утром нас уже ждал Мигель Уэрта — директор музея. Встретил он нас определенно удивленно и несколько настороженно. Еще бы — максимум несколько случайных посетителей в день, а тут сразу целая группа из далекой России (мы были первой организованной группой из нашей страны, посетившей музей в Акамбаро), да еще и сделавшая специально большой крюк…

После некоторого «пристрелочного друг к другу» разговора, когда выяснилась и определенная общность подходов к древней истории, и общий интерес к коллекции, Мигель, оказавшийся очень общительным и контактным человеком, а кроме всего прочего и увлеченным идеей исследования и популяризации коллекции Джульсруда, пошел навстречу нашей просьбе и разрешил для съемок раскручивать витрины и доставать из них статуэтки. В противном случае нам пришлось бы очень туго: неудачное дневное освещение и блики от стекла витрин создавали совершенно невыносимые для съемок условия.

Поначалу Мигель сам раскручивал крепления витрин, но постепенно отдал и эту часть работы нам, видимо, удостоверившись в том, что ломать мы ничего не собираемся и относимся к экспонатам очень бережно. Так что мы имели полную свободу действий и возможность не только лицезреть статуэтки, но и брать их в руки, осматривать со всех сторон и снимать нужные ракурсы. Где бы в каком еще музее нам бы такое позволили?!.

А после того, как мы отсняли открытую экспозицию музея, Мигель позволил добраться и до «закромов»: содержимого ящиков, которыми был уставлен его кабинет. Мы заглянули буквально в несколько ящиков, но и этого было достаточно, чтобы понять, что тут еще непочатый край работы (рис. 210 и рис. 211). Сюда нужно приезжать не на пару-тройку дней «наскоком», а погружаться в длительное и кропотливое исследование содержимого этих ящиков на несколько недель или даже месяцев. И все равно это будет лишь поверхностное знакомство с коллекцией Джульсруда…

Когда мы находились в процессе съемок музейной экспозиции и были поглощены раскручиванием витрин, выемкой экспонатов, их фотографированием и возвращением на место, появился представитель местного муниципалитета. Он довольно долго за нами наблюдал, прислушивался к разговорам и, задав Мигелю несколько вопросов, исчез также тихо, как и появился…

Через некоторое время он появился вновь. Но уже не с пустыми руками. Он принес несколько предметов из своей личной коллекции — предметов, которые были найдены в окрестностях Акамбаро: пару свистулек, нефритовую статуэтку бога огня (рис. 213) и небольшой сосуд, который был выполнен в форме крылатого динозавра (рис. 212). Сосуд явно был сделан в совершенно иной манере, нежели статуэтки в коллекции Джульсруда, ящер был гораздо более стилизован, однако «динозавровый мотив» был налицо. Судя по всему, представители уже другой древней местной культуры либо тоже имели какие-то отголоски знаний о динозаврах, либо также как и Джульсруд находили аналогичные статуэтки в склонах близлежащих холмов.

Продемонстрировав свое умение обращаться с глиняными свистульками, коллекционер дал возможность поупражняться в извлечении пронзительных звуков из этих предметов и тем из нас, кто решил попробовать себя в роли древних музыкантов. А затем и другие предметы перекочевали в наши руки, так что мы имели возможность осмотреть их со всех сторон. И тут-то мы обнаружили то, что до этого нам попадалось всего в одном месте — в музее Теотиуакана, а именно: отчетливый след трубчатого сверления в нижней части нефритовой статуэтки бога огня (рис. 214)!.. Трубчатое сверло, которое оставило этот след, имело диаметр прядка 12–14 миллиметров, а ширина режущей кромки этого сверла составляла всего полтора миллиметра!..

Что это было за трубчатое сверло?… Из какого материала оно было сделано?… Когда и кем была изготовлена статуэтка?… Увы, узнать это уже невозможно…

Как бы то ни было, прочность трубчатого сверла была достаточна, чтобы обрабатывать нефрит и оставлять при этом подобные следы. Очень велика вероятность, что использовался металл в качестве материала, из которого была сделана трубка. Но какой металл?… Медь для этого слишком мягкая. Бронза, конечно, потверже меди, но и ей нефрит обрабатывать не очень сподручно. О железе же индейцы узнали только с приходом испанцев…

И между прочим, столь тонкую трубку еще надо было как-то умудриться изготовить!.. Опять отголоски высоких технологий в древности?!.

На современную поделку эта статуэтка бога огня явно была не похожа. Да и коллекционер, судя по его поведению, вряд ли бы стал ей хвастаться, будь она простым сувениром-новоделом. Осторожное же прощупывание нами владельца на возможность покупки статуэтки, равно как и других предметов, завершилось лишь категорическим отказом что-либо продавать. Смотреть — смотрите, щупать — щупайте, но эти вещи мне и самому дороги…

Хотя из всех нас испанским хорошо владела только Галина Стрелкова, сопровождавшая нашу группу, да кое-что помнил Андрей Жуков, общение с Мигелем происходило достаточно живо. Собеседник он оказался чрезвычайно интересный, и мы пригласили его с собой на ужин в местный ресторанчик. Поскольку с нашей стороны прослеживался явно не досужий интерес к коллекции, которая составляла предмет его забот, Мигеля долго уговариваться не пришлось. Он закрыл музей и поехал с нами, тем более, что день уже заканчивался.

Наиболее скептически настроенный из нас Дмитрий Павлов за столом провозгласил нечто типа: «Вот если бы самому найти статуэтку динозавра прямо в земле… И если была бы возможность в следующий раз получить разрешение на раскопки…»