Боги и человек (статьи)

Заметьте, какую высокую цену имеют слова Фабра, приведенные в начале статьи на предмет насаживания энтомологами насекомых на булавку под этикеткой с перечислением жилок на крылышках. Именно из этих пяти пунктов следует, что бог тут не причем. И на жестком диске осы, называемом инстинктом, записан не строгий и неизменный порядок действий, который выполняет оса – железный компьютер, а прямо–таки порядок рассуждений типа ответов на обстоятельства: «да», «нет», «или». Что и является не инстинктом, а – разумом.

Главных принципов парализации два: 1) гусеница должна быть положена в норку живой, но недвижимой. Чтоб она не махала руками и не стряхивала с себя кушающей ее живьем личинки. 2) гусеница не должна перекусить надвое саму охотницу, пока она ее тащит, укладывает в норке и прикрепляет к ней свое будущее дите. А теперь смотрите на перечисленные пять пунктов и соображайте. И вы неминуемо придете к выводу, что каждое свое действие оса сопровождает раздумьем: «да», «нет», «или». И это уж точно не инстинкт.

Перейдем к осе по имени каликург и пауку эпейра полосатая. Каликург примерно как Моська, эпейра – как слон, относительно, разумеется. Но у пауков в противоположность другим насекомым центр нервной системы всегда один примерно как у нас голова. Только он на месте нашего сердца. Поэтому паука можно парализовать одним ударом стилета, а не жалить его в каждый отдел как гусеницу. Передаю слово Фабру.

«При приближении каликурга паук принимает такую же оборонительную позу, как и тарантул. Каликург не обращает внимания на угрозы: у него проворные ноги и быстрый натиск. Быстрый обмен ударами — и эпейра лежит, опрокинутая на спину. Каликург уселся сверху, брюшком к брюшку, головой к голове. Своими ножками он придерживает ножки паука, а челюстями — его туловище.

Сильно подгибает брюшко, выпускает жало и… Минутку, читатель! Куда вонзится жало? Судя по тому, чему нас научили другие осы–парализаторы, можно подумать, что в грудь, чтобы уничтожить движения ножек. Вы думаете? Я думал так же. Что ж, не краснея за наше общее невежество, признаемся, что оса знает больше нас. Ей известно, как обеспечить себе успех подготовительным маневром, о котором никто из нас не подумал. Около рта эпейры есть два острых кинжала, каждые с каплей яда на конце. Каликург погибнет от укола ими. Операция парализатора требует полной точности укола, а потому нужно сначала обезоружить жертву, а потом уже делать операцию.

С большими предосторожностями и особенной настойчивостью жало каликурга погружается в рот паука. И тотчас же ядовитые крючки бессильно закрываются, и столь опасная дичь становится безвредной. Теперь брюшко каликурга отодвигается назад, и жало погружается позади последней пары ножек, посередине груди, почти там, где она соединена с брюшком. В этом месте покровы тоньше и проколоть их легче, чем в других частях груди, одетых в крепкий панцирь. Нервный центр, управляющий движениями ножек, расположен немного выше точки укола, но жало направлено вперед, и оно попадает как раз туда, куда нужно. Этот укол вызывает паралич всех восьми ножек.

Итак, два укола. Первый укол в рот, чтобы обезопасить самого оператора, второй — в грудной нервный узел для безопасности личинки. Так должен вести себя и охотник за тарантулами, отказавшийся под колпаком выдать мне свой секрет. Теперь я знаю его приемы парализатора: меня познакомил с ними его товарищ» (конец цитаты).

Такой инстинкт кроме бога вложить в каликурга тоже вроде бы никто не может. И сам Фабр не дает никаких исключений из правила, по которым можно было бы заподозрить не инстинкт, а разум. Придется рассуждать самому, имея, прежде всего, в виду уже изложенное выше. Аммофила, желая избавиться от страшных клыков озимого червяка, которого Фабр забыл назвать по имени, мнет ему загривок , под которым Фабр имеет в виду нечто вроде мозга. Притом, когда клыки не сильно шевелятся, достаточно успокоенные первым уколом в грудь, мозг аммофила не мнет. Она ясно понимает, что мозг можно только слегка помять, но не отравлять его, ибо гусеница загниет, и ее дитя останется без свежей пищи. На это показывает сам Фабр, описывая, как аммофила после каждого цикла мятия приглядывается к гусенице. Дескать, не достаточно ли? Тут страшно переборщить точно так же, как и недоборщить . Ведь мозг гусеницы, слегка помятый, должен начать работать в прежнем режиме, когда она ее доставит на место. Иначе овчинка не стоит выделки.

Перейдем к каликургу и эпейре. Не думаете же вы, что бог их создал самыми первыми на земле точно в таком же виде, как они попались на глаза Фабру. Иначе я вам подсчитаю количество видов на земле по энциклопедии «Жизнь животных» и вы сами уж подсчитаете, сколько богу понадобится времени для создания всей этой многотысячной оравы видов животных. А если серьезно, то давайте перейдем, например, к восточным единоборствам, фильмов про это вы насмотрелись. Приемы этой борьбы создавались веками, но и сейчас еще не закончился этот процесс, иначе бы сами эти виды давно бы уже закончились, вытесненные более эффективными пистолетами. И заметьте при этом, что если бы каждый из бойцов сперва обдумывал, вернее, придумывал прием, а потом его выполнял, то это был бы не поединок, а нечто, подобное лаборатории, где оперируют подопытных крыс. Все приемы должны быть многократно натренированы, и выполняться автоматически, примерно как по инстинкту, не рассуждая. Попалась рука – выдернул, попалась нога – оторвал, попалась голова – отвернул наподобие водопроводного крана. То есть все зайцы еще до нашей эры должны быть съедены волками или лисами.

Теперь обратите внимание на слова Фабра с большими предосторожностями и особенной настойчивостью , на успех–неуспех подготовительного маневра , каковые совсем не нужны, если речь идет исключительно об инстинкте. Ибо инстинкт – машина. И особенно учтите, что жало в грудь паука втыкается туда, где панцирь тоньше, а уж после прокола направляется туда, где расположен главный нервный центр. Или вы думаете, что и единоборцы–люди не учитывают особенностей строения и приемов противника. Вон боксеры с длинными руками тоже ведь стремятся навязать бой противнику с короткими руками на длинной дистанции. Или я не прав?