Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали

Горацио – тайный противник наследного принца Гамлета. «Соперничество по поводу претензий на трон — это еще не все. Следует учесть и соперничество в отношении Офелии — Гамлет ее любил, но девственность ее нарушил Горацио». Горацио по Баркову не только нарушил девственность Офелии, в результате чего она оказалась беременной – он, скрывая свой поступок, убил Офелию (был последним, кто видел ее живой, поскольку ушел с ней, выполняя поручение короля присмотреть за сошедшей с ума девицей). Злодей Горацио убивает и Полония, отца Офелии, и сваливает это убийство на Гамлета. Сам король Клавдий-Гамлет знает о проделках своего сына и решает спасти принца Гамлета, отправив его в Англию с друзьями детства Розенкранцем и Гильденстерном. Принц Фортинбрасс помогает своему младшему брату – перехватывает корабль и возвращает Гамлета обратно в Данию. Сама смерть Гамлета – под вопросом, поскольку о том, что Гамлет погибает, нет ни слова в прозаической части – стихотворную же часть, в которой рассказывается о гибели Гамлета, по мысли Баркова, написал сам Гамлет.

Проведя анализ, Барков приходит к сложному, на мой взгляд, выводу, что рассказчиком в пьесе-мениппее является Горацио, который «строит повествование таким образом, чтобы обернуть сатиру против самого автора — Гамлета. Это и есть содержание его интенции, и именно эта анти-гамлетовская интенция является объектом не только изображения, но и сатиры принца. То есть, в своей пьесе Гамлет описывает, как не совсем порядочный «некто» создает сатирическое произведение, направленное против него самого, Гамлета. <…> Теперь мы знаем, что текст романа Шекспира «Гамлет» — это коллаж, как бы созданный Горацио. Большая часть текста этого коллажа представляет собой вышедшие из-под пера Гамлета пятистопные ямбы; при создании своей анонимки Горацио и рад был бы перевести в стихи и свою собственную речь, чтобы окончательно замаскировать подлог, да вот Бог не дал ему дарования, и он просто вынужден использовать прозу — авось-де читатель спишет это обстоятельство на небрежность Шекспира, именем которого он прикрывается».

Но исследование Баркова на выяснении истинной фабулы пьесы-мениппеи не заканчивается. Анализируя сцену на кладбище, он заключает: «два персонажа — Гамлет и могильщик — выполняют одну и ту же функцию доведения до читателя информации, увидевшей свет под псевдонимом «Шекспир»... Сразу две фигуры, с которыми автор «Гамлета» отождествляет себя самого?». Далее исследователь расшифровывает слова могильщика о таннере (кожевнике), тело которого пролежит в могиле все 9 лет, прежде чем сгниет. Барков пишет: «...Принимаем за точку отсчета год регистрации текста «Гамлета» — 1602 год; отнимаем 9 «прожитых после смерти» лет и получаем предположительную дату смерти «таннера» — 1593-й год.

30 мая 1593 года трагически погиб ровесник Шекспира, гениальный поэт и драматург Кристофер Марло, которого специалисты по его творческому наследию называют «таннером» (его отец был сапожником и занимался выделкой кож)».

Итак, после выстраивания новой фабулы, которое было проведено, исходя только из реалий текста, Барков открывает дверь в Историю, и начинает примерять маски персонажей на реальных исторических героев. Он идентифицирует Гамлета (он же могильщик), как истинного автора пьесы Кристофера Марло, «не лежащего в своей могиле» с года его мнимой смерти в 1593 году. На самом деле, доказывает Барков, Марло был незаконнорожденным сыном королевы Елизаветы и ее фаворита Роберта Дадли. Роль Горацио Барков отводит графу Эссексу, пасынку Дадли, под началом которого трудился законспирированный своей «смертью» разведчик Марло. Фрэнсис Бэкон (которого бэконианцы утверждают в роли Гамлета) в барковской версии получает роль принца Фортинбрасса, оказываясь, таким образом, третьим братом «Гамлетом».

Вот такой расклад героев и их прототипов представляет читателю Альфред Барков. Однако сразу бросается в глаза, что идея сравнительного литературно-исторического анализа скорее всего возникла у автора только вместе с догадкой о таннере-Марло, уже после того, как была выстроена новая фабула. Мы видим два последовательных, но не связанных логически этапа. Сначала в «самодостаточном» тексте были найдены две фабулы и проведен их сравнительный анализ, в результате которого образовалась объединяющая фабула, включающая в себя отношения героев-антагонистов, и, таким образом, объясняющая противоречия пьесы. Потом, при появлении одного исторического лица, потребовалось наложить историческую ситуацию на уже созданную ситуацию драматургическую.

Вот здесь и произошел сбой исследовательского метода. Тем более что человеческий фактор оказался сильнее научной объективности – обнаружив упоминание о Марло, Барков просто назначил его Гамлетом и Шекспиром одновременно. Остальных же героев пришлось расставлять на свободные места, приводя в подтверждение подвернувшиеся под руку аргументы, и оправдывая натяжки тем, что перед нами – все-таки литература. Вот пример некоторых опрометчивых «уравнений» А. Баркова: «Высокомерный и властолюбивый, Эссекс тоже ведь боролся с канцлерами королевы за власть при троне — даже поднял мятеж, за что и поплатился жизнью. Правда, в случае Горацио и Полония все произошло как раз наоборот, но ведь на то и фабула художественного произведения».

Здесь имеется в виду, что в жизни Эссекс был казнен за свой мятеж против королевы, а его сценический двойник Горацио не только остался жив, но еще смог переписать произведение Гамлета, выставив того в неприглядном виде. При таких доказательствах (с точностью до наоборот) поверить в правдоподобие прототипов почти невозможно. Подозрительно и положение о том, что Горацио в силу своей поэтической бездарности смог написать свои вставки лишь «презренной» прозой. Этот вывод вызывает сомнение не только потому, что прототип Горацио (по Баркову) граф Эссекс сам писал неплохие стихи, но и потому, что проза в пьесе по определению самого Баркова отражает реальные события, тогда как Горацио (опять по определению Баркова) ставит целью своими прозаическими вставками исказить реальные события. Это – очень серьезное противоречие, заложенное автором версии прямо в основание своего исследования.

Однако сам метод, примененный Барковым – выявление составной структуры текста, и разрешение противоречий посредством сравнительного анализа двух версий от двух авторов (поэтической и прозаической) – этот метод очень плодотворен. Его использование (даже не выходя за пределы текста) помогло Альфреду Баркову выявить многие незамеченные ранее детали пьесы, что позволяет утверждать: Шекспир действительно «укрыл» в своей пьесе некое сообщение, присутствие которого и создает все те проблемы, о которых спорят и профессионалы и любители.

IV. «ГАМЛЕТ» КАК МЫ ЕГО ПОМНИМ

Для того чтобы не начинать с места в карьер, освежим в памяти историю, рассказанную Шекспиром в традиционном ее понимании. (Конечно же, для дальнейшего соучастия в расследовании вдумчивому читателю рекомендуется иметь полный текст пьесы в переводе Лозинского, а знатоку английского – оригинальные тексты 1603, 1604 и 1623 годов издания). Итак, Трагедия Гамлета, принца Датского в конспективном изложении – так, как она остается в памяти после обычного, «школьного» чтения.

Принц Гамлет вызван из виттенбергского университета на похороны умершего отца – короля Гамлета-старшего.

Спустя два месяца, накануне свадьбы своей матери с новым королем Клавдием (братом умершего), принц встречается с призраком своего отца, узнает, что тот подло отравлен собственным братом. Гамлета-младшего охватывает жажда мести.

Он притворяется сумасшедшим, чтобы никто не догадался о его осведомленности. Знает о мнимости его безумия только верный Горацио. Даже любящая и любимая Офелия не удостоена правды. Чтобы развлечь Гамлета, король с королевой вызывают в Эльсинор его друзей детства Розенкранца и Гильденстерна, вместе с которыми прибывает знакомая принцу актерская труппа.