Чеченцы

Анализ поэтического творчества М. Мамакаева дает нам право говорить о нем как о талантливом мастере слова, который становится в один ряд с выдающимися представителями горской поэзии Кавказа, такими, как Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев и др.

Параллельно с поэзией М. Мамакаев работал и в прозе. В начале это были короткие рассказы, очерки, публицистика, а в последние годы и крупные жанры — романы. Но и здесь писателя волновали образы мужественных людей. Так появился роман «Мюрид революции», о героической жизни героя гражданской войны и юного революционера Асланбека Шерипова.

Вслед за первым романом появился и второй — «Зелимхан», о героической личности, борце-одиночке с царской администрацией на Кавказе, человеке, имя которого гремело в начале XX века по всей России. Знаменитый народный мститель, легендарный абрек, о котором он написал в юности стихотворение, стал главным героем нового романа.

Исторический роман М. Мамакаева «Зелимхан» — это широкое художественное полотно, в котором уделено главное место социальным противоречиям общества. Кроме самого Зелимхана перед читателем проходит целая галерея интересных, живых образов, которые так или иначе связаны с главным героем.

Многогранное творчество Магомета Мамакаева заняло прочное место в чеченской литературе.

Произведения разных жанров и на самые различные темы созданы в чеченской прозе М. Мусаевым, А. Дадашевым, У. Ахмадовым, Х. Саракаевым и многими другими литераторами. Следует отметить и о новом поколении прозаиков, входящих в чеченскую литературу в последние годы. Это М. Ахмадов, А. Нанагаев, З. Абдуллаев, С.-Х. М. Нунуев и др.

В поэзии заметный след оставили X. Эдилов, А. Мамакаев, З. Муталибов, успешно работают Х. Сатуев, Ш. Рашидов, С. Гацаев и многие другие, чье творчество заслуживает пристального внимания.

Немалые успехи в своем развитии имеет и национальная драматургия. В 20-40-е годы успешно творили (естественно, на разных уровнях) С. Бадуев, Х. Ошаев, Ш. Айсханов, А. Мамакаев, Н. Музаев и другие. Наиболее высокого уровня она достигла в наше время. Начиная с конца 50-х годов, когда началась хрущевская «оттепель» и была восстановлена Чечено-Ингушская АССР.

Чеченская литература обогатилась новыми именами талантливых писателей, которые вместе со старшими своими собратьями по перу активно включились в возродившийся литературный процесс.

Большой вклад в драматургию 50-60-х годов внесли Х. Ошаев, А. Хамидов, М. Мусаев, Н. Музаев, Б. Саидов, У. Ахмадов, Л. Яхъяев, Р. Хакишев и др.

Любимым жанром чеченского зрителя является комедия. В 50-80-е годы этот жанр получил дальнейшее развитие.

Важнейшей особенностью чеченской комедии, пожалуй, является ее бытовое содержание.

Наиболее успешно в жанре комедии работал А. Хамидов. Именно его творчество первым вышло за рамки национального театра. К числу таких произведений относится комедия «Бож-Али», переведенная на многие языки народов России. Это выдающееся произведение современной чеченской драматургии. Комедией «Бож-Али» А. Хамидов закрепил за собой имя одного из самых талантливых драматургов, творцов родной литературы.

Таким образом, в 50-80-е годы активно развивался литературный процесс, который в целом способствовал дальнейшему и всестороннему развитию литературы.

В краткой статье о чеченской литературе мы проследили основные закономерности и специфику развития чеченской литературы. Путь этот похож во многом на путь, проделанный литературой большинства народов, входивших в СССР. Мы привыкли считать художественную литературу отражением общественного сознания, зеркалом жизни общества. С этим можно согласиться лишь частично, ибо чеченский народ на протяжении последних пятидесяти лет был объектом перманентного преследования, дискредитации и геноцида 1944–1957 годов. Освободившись от оков железных схем требований социалистического реализма и всесильной цензуры, методологической и содержательной схоластики, чеченская литература еще должна доказать, что она является подлинным летописцем жизни собственного народа.

Чеченская литература конца XIX — начала ХХ века

С наступлением XX века остался позади великий, длиной в две тысячи с лишним лет, путь формирования духовной культуры чеченцев — этой особой и неповторимой, многослойной системы художественности, в каждом пласте которой трансформировалась история народа, его философия прошедших эпох, взаимосвязи с мировыми художественными системами.

Мифы и нартский эпос, волшебные и героические сказки, малые формы эпоса, выдающаяся архитектура башенного строительства Средневековья, наскальные рисунки и надписи на башнях и склепах, а также новая форма осмысления действительности, сформировавшаяся в эпоху Ренессанса — героико-эпические и исторические песни илли, арабоязычная литературно-художественно-эстетическое наследие народа, шагнувшего в XX век.

К познанию этого наследия обращались путешественники, ученые и писатели Запада и Востока. Но их знакомство с древней культурой происходило путем эпизодических контактов с ее носителями.

«Открытие» же Кавказа русскими классиками в XIX в., особенно нравственного мира чеченцев, привнесло в их творчество совершенно новое философское направление, усилило в русской литературе идеи освободительного движения и гуманизма.

«Разработка» эстетических категорий духовной культуры народа для осмысления художественных, нравственно-этических проблем, вставших перед ним на новой стадии его истории — в XX веке, начинается в период перехода от старых форм художественности к новым. В советском литературоведении принято было считать, что этот период приходился на время зарождения так называемых младописьменных литератур.

Сейчас, в условиях неполитизированного подхода к художественному наследию народа, становится очевидным, что духовное наследие народа сыграло большую роль в решении общественнопросветительских задач в Чечне еще в XIX в., в условиях формирования письменной литературы на арабском языке.

Внутри группы национальных просветительских литератур народов Северного Кавказа, связанных между собой многими «валентностями» — этническими, географическими, языковыми, общностью фольклорного развития (И. Г. Неупокаева), чеченская выделяется своим поздним зарождением на русском языке (70-е годы XIX в). Однако сходство фольклорной эстетики, почти равномерный процесс разрушения феодально-родовых устоев горской среды, формирование в ней буржуазных отношений, активное вовлечение части горцев в орбиту российского социально-экономического, культурно-общественного развития ускоряли постановку «поздней» просветительской мыслью Чечни актуальных проблем общественно-политической и экономической жизни народа тех лет.

Чах-Ахриев и Умалат Лаудаев (70-е годы XIX в.) вышли далеко за рамки фольклорного принципа осмысления действительности и, обратившись к «Европейским» жанрам литературы — историкоэтнографическому исследованию, публицистическому и путевому очерку, — явились подлинными новаторами, ознаменовали своим творчеством начало нового исторического этапа в развитии художественного мышления чеченцев и ингушей. Созданный ими собирательный образ народа, найденные художественно-эстетические принципы описания жизни и мировоззрения горца, острая социально-критическая направленность их произведений — традиций на которые первоначально опирались представители художественной и общественной мысли Чечни в начале XX века.

Представители первой волны чеченской светской художественной интеллигенции получили глубокое и всестороннее образование в России, вышли из офицерских и купеческих семей, находились в России, когда там начался всеобщий подъем освободительного движения, направленного на духовное раскрепощение российских народов, на завоевание для них экономических и политических свобод.

Во многом этим объясняется то, что начало XX века в истории Чечни отмечено удивительным всплеском общественного сознания. Появились личности яркие, неординарно мыслящие, мужественные. Таштемир Эльдарханов, Тапа Чермоев, братья Ахмет-ханли и Исмаил Мутушевы, братья Денилбек, Заурбек, Асламбек Шепиповы, Бек Саракаев — представители общественной и художественной мысли Чечни, формировавшейся на стыке XIX и XX веков. Они прошли школу суровой российской действительности 90-х годов XIX — начала XX веков. Их видение своей роли в судьбах народа во многом было созвучно идейным исканиям передовых людей России того времени, чей обобщенный прототип утверждался в русской литературе как борец за создание справедливого общественного строя.