Кельты анфас и в профиль

— А ведь я сам из этих мест. Здесь родился и вырос.

— Здорово тут у вас.

— Летом-то здорово. А вот если бы вы приехали сюда в ноябре, вам бы вряд ли понравилось. Вообще сейчас удивительная погода, ветра почти нет. Обычно он дует чуть ли не круглый год, а зимой он такой сильный, что сбивает с ног, к тому же очень холодный. Представьте себе — море серое, небо прочти черное, постоянный ветер, холод, сырость. Поэтому здесь почти никто и не живет.

«А как же все эти дома?» — хотела было спросить я, но мой собеседник ответил раньше, чем я озвучила этот вопрос.

— Почти все дома, которые вы видите, — это дачи. Очень многие принадлежат иностранцам. Летом здесь много народу, а зимой почти никого. Местные уезжают, в основном молодежь, потому что работы здесь никакой нет, кроме сельского хозяйства. А этим много не заработаешь.

— Грустно все это, — сказала я. А про себя подумала: «Ну везде, везде одно и то же…»

— Еще бы не грустно, особенно если подумаешь, что это ведь один из немногих районов, где говорят по-гэльски. А молодежь уезжает в города, забывает язык.

— А вы сами с детства говорили по-гэльски?

— Да, конечно. — Похоже, мой вопрос даже удивил собеседника. — В семье только на нем и говорили.

— А с детьми вы на каком общаетесь?

— На гэльском, естественно.

«А вот это здорово, — отметила я про себя, — обычно все ратуют-ратуют за язык, а с детьми все равно по-английски общаются».

— Я считаю, что от английского они все равно никуда не денутся: вокруг все по-английски говорят, в школе его учат. Так что дома мы учим родной язык.

Да, это редкость! Признаюсь, что нигде на улицах Корка я не слышала ирландской речи (про Дублин вообще молчу). И так — почти повсеместно, несмотря на все меры, которые предпринимает правительство! А меры были самые что ни на есть «правильные», и по всему выходило, что еще чуть-чуть — и вся страна заговорит по-ирландски. Этот язык в обязательном порядке изучают в школах, он звучит по радио и по телевидению, правительство поощряет писателей, которые предпочитают творить на языке предков. Долгое время существовал даже специальный экзамен по языку для чиновников: плохо говоришь по-ирландски — не место тебе на государственной службе. Но толку от такого закона было мало, и не так давно его отменили.

Причем ситуация одинакова что в Ирландской республике, что в Северной Ирландии. Там я вообще видела только одного человека, который периодически разговаривал при мне по-ирландски: это преподаватель университета, специалист по средневековой ирландской истории. Думаю, что он вполне заслуживает того, чтобы торжественно представить его на страницах этой книги. Его зовут Максим. А фамилия его Фомин. И родился он в городе Твери. Думаю, что комментарии излишни.

Правда, все в том же 1999 году мне удалось-таки побывать в Гэлтахте и услышать настоящих (да не обидятся на меня уроженцы Твери!) носителей ирландского языка.

Итак, после продолжения экскурсии еще не очень усталые, но снова голодные ученые были несказанно рады, когда, уже в сумерках, автобус подкатил к ресторанчику в каком-то поселке. Ресторанчик был уютный, на полированном буфете лежали милые крахмаленые салфеточки вроде тех, которые вяжут из белой пряжи бабушки везде-везде, в том числе и у нас.

Именно там я наконец-то по полной программе ощутила, что действительно нахожусь в Гэлтахте. Ирландские ученые мужи и дамы объяснялись с официантками по-гэльски к обоюдному удовольствию. Но это было еще не все. Когда ужин подходил к своему завершению, из бара, находившегося по соседству, до моих ушей донеслись знакомые ирландские мелодии. Ну как пропустить такое? Вот он, ирландский фольклор в чистом виде! Попросив коллег предупредить меня, когда автобус будет отчаливать, я вышла из-за стола и направилась в бар.

Действительно, за одним из столиков расположились милые юноши, которые наигрывали народные мелодии к большому удовольствию окружающих. И хотя играли они на уровне самодеятельного ансамбля песни и пляски, смотрелось и слушалось это весьма и весьма приятно. А главное, аутентично. Возле стойки толпились посетители моего возраста и — о чудо! — переговаривались между собой по-гэльски. Даже неудобно было обращаться к ним по-английски, но что уж поделаешь, на местном наречии я знала всего одно-единственное, но крайне полезное слово. Посетители бара были настроены весьма дружелюбно, они объяснили мне, что музыку играют ребята с местных ферм, просто так, для собственного удовольствия. Особенно словоохотливым оказался симпатичный молодой человек по имени Фредди, он не только расспрашивал меня о том, с чего именно мне взбрело в голову изучать кельтские языки, но и рассказал о том, что в его родной местности практически все говорят по-гэльски и даже гордятся этим.

Последнее меня особенно воодушевило, потому что доводилось слышать, что люди, говорящие на кельтских языках с рождения, стесняются этого. Сколько раз в Бретани люди упорно не желали говорить со мной по-бретонски только потому, что это «некультурно вроде». А тут — на тебе, пожалуйста! — я беседую с ребятами по-английски, а они обмениваются между собой фразами на гэльском (уж не острят ли на мой счет?).

Музыка играла, и уходить из бара мне совсем не хотелось, тем более что Фредди решил угостить всех пивом. Пиво не замедлило появиться, и тут-то я и сказала то самое заветное слово: «slainte!» (по-ирландски «здоровье»). Все, кто хоть сколько-нибудь знаком с Ирландией, знают этот самый короткий ирландский тост, а также то, что при отсутствии всяческих познаний в ирландском гэльском им можно обойтись в общении с местными жителями. Разумеется, все заулыбались, ответили тем же коротким тостом… И тут я увидела, как мои коллеги чинно покидают ресторан и направляются к автобусу. Но не бросать же пиво! И допивать второпях тоже вроде неприлично: люди угощают, рассказывают мне о своем житье-бытье, да и вообще, когда второй раз представится такая возможность — поговорить в ирландской глубинке с местными жителями. И музыка играет…

…На автобус я все же успела. Действительно, стоило ли дергаться из-за пустяков? В Ирландии все вокруг опаздывают, это не повод куда-то спешить. Приезд в Корк был запланирован на десять вечера, а вернулись мы за полночь. Почему? Все дело в ирландском национальном характере. Но о нем — в следующей главе.

Глава 25. Загадочная кельтская душа, или Ирландцы в анекдотах

Единого кельтского национального характера не существует. Конечно, про шотландцев говорят, что они скряги, про бретонцев — что они упрямы… Но обычно когда мы говорим о кельтах и об истинно кельтском духе (не путать этот дух с алкогольными парами!), то чаще вспоминаем ирландцев. О них и расскажу, поскольку многие из особенностей ирландского взгляда на мир… как бы это сказать поточнее? О, точно, вот как: найдут живой отклик в душе русского человека.

Итак, ирландцы — народ особый. И репутация у них особенная. Начать рассказ об ирландцах хочу издалека, а именно с кухни бывшей коммунальной квартиры в центре Москвы. Представьте себе крашеные стены (краска местами облупилась, но подновлять никто не собирается — дом скоро снесут, уж очень ветхий), на полу поверх дощатого пола — старый линолеум, над газовыми плитами протянуты веревки, на которых сушится нехитрое, еще советское, видавшее виды бельишко. Сквозь мутное, не отмываемое от московской пыли и копоти окно робко пробивается лучик света.

Возле плиты стоит и следит за кастрюлькой старая бабушка во фланелевом халате, сгорбленная; в сухонькой ручке — уже не единожды прожженная прихватка; седые волосы никак не хотят держаться в пучке… Она вспоминает молодость и то, как ее настигла большая любовь к британскому офицеру во время Второй мировой войны.

— Он был… — начинает она даже не рассказ, а почти театральную декламацию. И долго перечисляет достоинства бывшего мужа. Заканчивает упоминанием о том, что он был наполовину шотландцем.

— А ирландцев у него в роду не было? — спрашиваю я, чтобы поддержать беседу.