Любовь и испанцы

«Неужели вы действительно ни разу не целовали свою novia?» — спросила я тридцатидвухлетнего психиатра, которого всегда видела в обществе смуглой, ослепительно красивой, но довольно-таки строгой молодой особы. Он рассмеялся и покачал головой: «Хотите — верьте, хотите — нет, но она мне не позволяет. Разумеется, я бы мог ее поцеловать, но это противоречит всем ее принципам, а я слишком уважаю ее, чтобы настаивать. Мы по-прежнему считаем, что женщины должны вести себя скромно, хотя по здравом размышлении можно было бы и не соглашаться с этим». (Он был помолвлен со своей девушкой вот уже три года.)

Помолвки в Испании часто затягиваются надолго — по экономическим причинам. Пары, ожидающие возможности пожениться в течение четырех, пяти, шести и даже более лет,— не такая уж редкость. Наверняка столь долгое подавление нежных чувств не лучшим образом сказывается на будущей семейной жизни помолвленных, однако точные данные на этот счет раздобыть чрезвычайно трудно. Не надо воспринимать это как укор испанской системе, ведь установлено, что даже в Англии, где отношения между полами намного свободнее, подавляющее большинство мужей не могут удовлетворить своих жен.

Возможно, читатель заметит, что испанки гораздо лучше умеют держать себя в руках, чем женщины севера,— но какой ценой? Я слышала от novios, врачей и самих девушек, что они прибегают к мастурбации, как делают это монахини во многих обителях. (Мне приходилось слышать трогательные рассказы врачей, посещающих монастыри, но в книге о любви подобным историям не место.)

Из-за строгого разделения полов некоторые девушки становятся лесбиянками — активными и пассивными. То обстоятельство, что они воспитываются вместе и должны ходить всюду парами, да к тому же озабоченные тем, чтобы быть guapa и красиво выглядеть,— все это развивает в них склонность к однополой любви. Даже в Понтеведре, спокойном и скромном с виду маленьком городке, я, присутствуя на заседании суда по делам несовершеннолетних, была удивлена случаями лесбиянства и вовлечения в лесбиянство, которые стали достоянием гласности, так что дело, по словам местного судьи, переросло в «публичный скандал».

Вместе с тем необъяснимо возросло число гомосексуалистов, «ареал» которых обычно ограничивался Андалусией и столицей — там этот порок процветал еще со времен арабского владычества. Похоже, это связано с преобладающим в обществе моральным климатом, способствующим также появлению gamberros [95] — испанских «стиляг». Однако следует отметить, что до последнего времени это явление не получило такого размаха и садистического характера, как в более развитых странах Запада. Придет ли эта эпидемия в Испанию — время покажет. У молодых людей здесь, похоже, больше времени на то, чтобы, засунув руки в карманы, шататься без дела, но карманы этих парней обыкновенно пусты: у них нет денег на то, чтобы покупать предметы роскоши и жить независимо от родителей. Да и так как испанские женщины в большинстве своем домохозяйки, то и семейные связи здесь прочнее (либо выглядят более прочными), чем, к примеру, в Англии.

К деревенским gamberros применяются весьма действенные меры. Причем в маленькой общине осуществить их проще. Так, один молодой gamberro, который отомстил девушке, отказавшейся стать его возлюбленной, написав ругательства в ее адрес на дверях сорока деревенских домов, должен был, по приговору местного суда, за свой счет выкрасить все двери заново в те цвета, которые выберут хозяева. С предложением в духе испанской любви к суровым мерам обратился читатель национальной газеты, прислав в редакцию письмо, советуя выжечь на лбу у каждого gamberro клеймо в виде буквы G. Однако редактор с ним не согласился.

«Насколько изменились взгляды на любовь? Как сильно отличаются мнения отцов и детей по этому вопросу?» — спрашивала я в анкете. Большинство юношей ответили, что, хотя по сути своей любовь осталась той же, что и была, «поскольку она вечна», но теперь она проявляется более свободно, «либеральнее, современнее». Кое-кто добавил: «А также человечнее; отношения стали более товарищескими, чем во времена наших родителей». Чуть меньше половины опрошенных сочли, что все осталось, как было. Один студент выразил убеждение, что для нашего времени характерно слишком прагматическое отношение к любви, другой полагал, что духовенство чересчур вмешивается в частную жизнь людей, а по мнению третьего, «сейчас в любви слишком большую роль играет голова в ущерб сердцу». Один из студентов выразил мнение, что современная молодежь зациклена на сексе, а трое ответили, что вообще не знают, что по данному вопросу думали в юности их матери и отцы.

Большинство девушек считали, что относятся к любви так же, как их родители; лишь немногие выразили мнение, что новые времена предоставили больше возможностей для выбора, больше свободы от родительского влияния и в целом общение с противоположным полом стало делом более личным и менее скованным традиционными правилами приличия. Одна из девушек, несомненно повторившая слова своего духовника, сказала, что теперь молодежь придает слишком большое значение сексу и что любовь «не так ценится, как это было прежде».

Когда я спрашивала студентов, достаточно ли, по их мнению, у молодежи возможностей для знакомства и встреч с представителями противоположного пола, мнения разошлись. Похоже, все опрошенные единодушно согласились, что такие возможности есть, но несмотря на это парни и девушки, по мнению более продвинутых студентов, не склонны завязывать друг с другом серьезных отношений. «Возможности есть, но расписание очень жесткое»,— ответил один из студентов.

Надо заметить, что встречи влюбленных и в самом деле подчиняются строгому расписанию; в университетском городе, таком как Сантьяго, влюбленные парочки можно увидеть, скажем, с часу до двух пополудни и с семи до десяти вечера. Они встречаются на улицах, в кафе, гуляют в городском парке, сидят на скамейках, наблюдая за птицами в вольере. В сумерках они осмеливаются взяться за руки, но в общем и целом ведут себя пристойно. Те, кто посмелее, знают укромные местечки для свиданий наедине, такие как сосновые леса недалеко от города.

Родители в Испании знают о существовании novios, но до тех пор, пока речь не зайдет о серьезных отношениях и пока их чадо не достигнет возраста, когда уже можно говорить о браке, они не обращают особого внимания на происходящее и делают вид, будто не замечают того, что творится у них под носом. Им бы и в голову не пришло приглашать молодых людей в дом. Двадцатилетняя студентка, помолвленная с молодым человеком, служившим в армии в Северной Африке, уверяла меня, что формально родители ничего не знают о помолвке и должны услышать эту новость только по возвращении жениха, который еще ни разу не был у невесты дома и незнаком с будущими тестем и тещей. Врач из Барселоны, когда его сын (которому был двадцать один год) вышел из комнаты, где мы беседовали, заметил: «Он пошел к своей novia, но я еще долго не захочу ничего знать об этом. Ему рано жениться». В любой другой европейской стране отец, возможно, добавил бы: «Он еще может найти себе другую подружку»,— но не в Испании. Среди очень молодых студентов пары, бывает, распадаются, но как только отношения становятся более-менее официальными, хотя родители о них формально не знают, репутация девушки оказывается под угрозой и порвать с ней парню будет не так-то легко. Для девушки, как бы «чиста» она ни была, также будет непросто найти другого novio.

Сейчас молодые, конечно, пользуются большей свободой, чем раньше, несмотря на то что в разных провинциях обычаи расходятся. И, безусловно, большей свободой в любом смысле этого слова пользуются те, кто может позволить себе покупку мотороллера. Это удовольствие доступно, в основном, горожанам, и, хотя, по словам одной молодой особы из буржуазной мадридской семьи, в общем -то «не принято», чтобы девушка уезжала кататься на мотороллере с парнем, развлечение это становится все популярнее. В Севилье один джентльмен, шокированный увиденным, рассказывал, что когда он в воскресенье поздно вечером возвращается со своей фермы в деревне, то, «чтобы не видеть всего, что творится на обочинах рядом со стоящими мотороллерами», уменьшает свет фар. Однако молодой мадридец уверял меня, что «девушки обычно не позволяют доводить дело до “победного конца”, так как знают, что если “несчастье” произойдет, то им уже никогда не выйти замуж». «С девушками-иностранками,— говорил он,— договориться легче, и они готовы принять участие в расходах, тогда как испанки по-прежнему хотят, чтобы за все расплачивались парни».