Наблюдая за королевскими династиями. Скрытые правила поведения

Есть ли у монархии будущее?

Десять лет назад я сказал бы, что с монархией ничего не случится. Сейчас я в этом уже не так уверен. Меня удивляют сепаратистские настроения в Испании, Великобритании и Бельгии. Монархи хорошо выполняют свою работу, но, тем не менее, всегда находятся недовольные. Может быть, это как-то связано с тенденцией к объединению Европы…

Не станет ли монархия в двадцать первом веке всего лишь пережитком прошлого?

В эпоху, когда людям не хватает ориентиров, когда различные модели власти дискредитируют себя, мне кажется, что монархия не так уж плоха. Всё зависит от того, кто сидит на троне!

1

У ЕВРОПЫ МОНАРХИЯ? С НЕЙ ВСЁ В ПОРЯДКЕ, СПАСИБО!

Если я не ошибаюсь, у вас две руки? По пять пальцев на каждой, итого десять? Так и в старушке Европе осталось десять государств с монархической формой правления. Они чувствуют себя хорошо, пользуются завидной популярностью и часто оказываются более прогрессивными, чем множество республик, обвиняющих королевства в консерватизме… каждый раз, когда наступает время выборов.

Перед вами обзор королевских семей, правящих в Европе третьего тысячелетия. Чтобы соблюсти протокол, я разместил их в алфавитном порядке, а не по старшинству.

БЕЛЬГИЯ: КОРОЛЬ — ПОСЛЕДНИЙ ИЗ БЕЛЬГИЙЦЕВ?

Один министр, любитель красивых фраз, как-то раз сказал, что бельгийцам «монархия нужна, как хлеб». Учитывая политические реалии не такого уж и отдалённого времени, до сих пор это утверждение никто не решился оспорить.

Всё началось с оперетты. В 1830 году в брюссельском оперном театре Ла-Моннэ ставили «Немую из Портичи» Обера. Пусть эта опера не заслужила какого-либо достойного места в истории музыки, звание исторической вехи принадлежит ей по праву. Едва заслышав вступление «Любовь священная к Отчизне, внуши отвагу нам и гордость…», зрители встали, все как один, и вышли на улицы. Патриотический порыв быстро превратился в восстание, а потом и в революцию. Можно ли представить что-то более романтичное? К 1830 году Бельгия уже пятнадцать лет находилась под пятой Голландии. В течение многих веков маленькая территория пыталась отстоять своё право на независимость и была последовательно оккупирована бургундами, испанцами, австрийцами и французами. Голландское владычество должно было стать лишь очередным эпизодом в несчастливой судьбе государства, но на этот раз народ отказался терпеть.

В 1830 году французы изгнали последнего короля из рода Бурбонов Карла X. Это произошло в июле, поэтому следующий период в истории Франции (до 1848 года и установления Второй республики) был назван Июльской монархией ^{2} . Вдохновлённая примером южного соседа, Бельгия буквально через месяц, в сентябре, свергла Вильгельма I ^{3} . Вопреки всем ожиданиям и противодействию могучих европейских держав, революция оказалась успешной. Страну признали независимой, но это было только начало. Требовалось придумать новое название ^{4} , избрать флаг, девиз и гимн, определить границы, сочинить конституцию и — заключительный штрих! — определиться с главой государства. В то время вся Европа, за исключением Швейцарии и Сан-Марино, была монархической. Бельгия, как только что образовавшее государство, хотела предстать современной страной, с парламентом и прочими атрибутами. Оставалось решить, как сохранить и королевскую козу, и республиканскую капусту. Конституционная монархия показалась разумным решением и отличным успокоительным для соседей. Дело за малым — найти короля! Но всё оказалось не так-то просто. Если в стране есть несколько претендентов на престол, то выбор одного непременно вызовет зависть остальных. «Охотники за головами» решили попытать удачи на юге, у своего опытного в монархических делах соседа. Корону предложили герцогу де Немуру, сыну Луи Филиппа I. Новый король Франции нашёл это предложение чрезвычайно лестным, но предпочёл его отклонить. Многие правители и так уже считали его узурпатором, поэтому не стоило выходить за границы своего государства, тем более что это могло повлечь за собой негативные последствия для Франции.

После длительных дискуссий корона в конце концов досталась принцу Леопольду из династии Саксен-Кобург-Гота. Личность Леопольда была достаточно колоритной: немецкий принц, младший сын герцога Саксен-Кобургского, он отклонил предложение поступить на службу к Наполеону и присоединился к русскому императору, одержавшему победу над французами. Непростой была и его личная жизнь. Он женился на принцессе — наследнице английского трона, которая умерла вскоре после родов. Ребёнок не выжил. Несмотря на явную заинтересованность в престоле, ранее Леопольд отклонил предложение Греции, показавшееся ему слишком неопределённым. И всё же ему было уже сорок лет — весьма почтенный возраст для наследника, и он рассудил, что пришло время «остепениться». 21 июля 1831 года Леопольд принял предложение стать правителем Бельгии.

Заключив брак с юной принцессой Луизой-Марией Орлеанской, что гарантировало поддержку Франции, новый король сделал первый удачный дипломатический шаг. Первый, но отнюдь не последний, поскольку этот человек оказался великим королём. Он сражался против голландцев, которые отказывались признавать независимость Бельгии, и использовал свои дипломатические таланты, чтобы утвердить статус нового государства среди других стран. Циничный и хладнокровный король казался женщинам бесконечно привлекательным. Ещё Наполеон видел в нём самого красивого принца Европы, и, вступив в пору зрелости, Леопольд не оставил привычек соблазнителя. Он ценил компанию красивых женщин, любил охоту и утверждал, что общение с природой наполняет его свежими силами. При первой же возможности Леопольд покидал Брюссель и удалялся в свои владения в Арденнах. Но даже среди лесов он не забывал о политике. Король часто выступал в роли сводника; самым удачным дипломатическим ходом в этом направлении стала свадьба королевы Виктории и его племянника, принца Альберта. Став дядей правителя самой могущественной державы на земле, Леопольд I охотно выполнял обязанности наставника и советника при юном кронпринце.

Фортуна явно улыбалась высокородному семейству; вскоре злые языки начали поговаривать, что, стоит упасть хоть одной европейской короне, как её тут же подберёт какой-нибудь Саксен-Кобург! Леопольд не считал нужным обращать внимание на завистников; он избрал свой путь и в результате оказался одним из самых влиятельных государственных людей своей эпохи.

Конституция, принятая бельгийским Национальным конгрессом 7 февраля 1831 года, хотя и устанавливала в стране конституционную монархию, не вызвала большого воодушевления со стороны нового короля, и впоследствии он произнёс знаменитую фразу: «Господа, вы уготовили весьма скверную судьбу монархии, пока я не имел возможности её защищать».

Другими словами, этот человек был наследником Старого режима; рождённый через год после Великой французской революции, он оказался не таким уж ревностным сторонником конституционной монархии! Но Леопольд I был достаточно умён, чтобы понять: конституция стала лучшим гарантом его власти. В 1848 году, когда во Франции разразилась вторая революция и дед Леопольда был свергнут, бельгийцы никак не отреагировали на это событие. Спустя тридцать пять лет после революции династия окончательно утвердилась на престоле, так что после смерти Леопольда I корона беспрепятственно перешла к его наследнику.

Сын Леопольда I, Леопольд II, был человеком амбициозным, умным, хитрым и зачастую невыносимым. Как королева Виктория в Англии и Наполеон III во Франции, он стал воплощением монарха-капиталиста и колонизатора, правившего страной в разгар индустриальной революции. Им двигало лишь одно честолюбивое желание: передать своему преемнику более богатую и более развитую страну, чем в своё время досталась ему. Сказать, что ему это удалось, значит, ничего не сказать! Ко смерти монарха в 1909 году небольшое государство уже было второй по экономической мощи державой в мире; король оставил Бельгии в наследство Конго — колонию, чрезвычайно богатую природными ресурсами.