Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика (СИ)

При указанных различиях идеи индейцев Вудленда и Нуклеарной Америки, касающиеся представлений о собаке в мире мертвых, каким-то образом все же связаны, о чем свидетельствует археология. Дело в том, что с началом Архаического периода (примерно 8500 л. н.) в Северной Америке появляются намеренные захоронения собак. Самые ранние обнаружены на стоянке Костер в южном Иллинойсе [66]. Все захоронения собак, относящиеся ко времени ранее I тыс. до н.э., локализованы в пределах Среднего Запада и Востока США и Канады. Ареальная корреляция с этнографическими и фольклорными данными здесь практически стопроцентная. С середины же I тыс. до н.э. такие захоронения появляются и в пределах Нуклеарной Америки, притом что их по-прежнему нет ни на западе США (кроме ареала пуэбло), ни на востоке Южной Америки. Поразительно, что систематизировавшая эти данные М. Шварц [67] никак не прокомментировала полученную картину, продолжая настаивать на универсалистском подходе к мифологическим представлениям. I тыс. до н.э. — это время распространения в Центральной Америке, Северных и Центральных Андах развитого земледелия, основанного на выращивании мексиканских сортов кукурузы [68]. Появление именно в этот период и именно на этой территории захоронений собак знаменательно. Либо (что кажется маловероятным) соответствующий комплекс идей все же распространился в Нуклеарной Америке очень поздно, будучи заимствован из центральных и восточных районов Северной Америки, либо в I тыс. до н.э. произошла какая-то его модификация, нашедшая отражение в новой практике захоронения собак.

Не подлежит сомнению, что собака происходит от волка, а не от шакала. Расхождение линий шакала и волка произошло, по данным генетиков, 1 млн л. н. [69], тогда как расхождение волка и собаки — приблизительно 15 000 л. н. Одомашнивание собаки скорее всего осуществилось в Восточной, Центральной, Юго-Восточной Азии [70]. Данные о независимом одомашнивании собаки также и в Северной Америке [71], по-видимому, не подтверждаются, ибо степень генетической близости между американской собакой и азиатским волком выше, чем между американским и азиатским волками [72]. Останки собаки в Восточной Европе (Елисеевичи I) относятся ко времени 17-13,000 л. н. [73], а в Южной Сибири (Верхоленская Гора близ Иркутска) — примерно к 12 500 л. н. [74]. Правда, по одним лишь морфологическим признакам надежно отличить палеолитическую собаку от волка нельзя, особенно при нередкой гибридизации между этими близкими видами. Более существенно наличие погребений собаки в жилище из слоя VI на камчатской стоянке Ушки I [75] и на поселении Усть-Белая на Ангаре [76]. Радиоуглеродный возраст камчатских материалов — около 10 500 л. н. [77], ангарские относятся примерно к тому же или немного более позднему времени. Погребения собак возрастом 11-12,000 л. н. известны также в натуфе [78]. Сам факт намеренного захоронения делает маловероятным отнесение останков к волку [79].

Датировки появления самых первых домашних или находящихся в процессе одомашнивания собак в различных регионах Европы и Азии дают относительно небольшой разброс (15-10,500 л. н.) и хронологически хорошо совпадают с периодом начального заселения Нового Света. Вряд ли это случайно. Именно наличие собак, способных тащить волокуши и служить запасом живого мяса, должно было облегчить сначала освоение человеком внутриконтинентальных районов северо-восточной Азии и Берингии, а затем и миграцию на юг по Коридору Маккензи между Лаврентийским и Кордильерским ледниковыми щитами. Для обитателей морских побережий обладание собакой могло быть не столь существенно. Соответственно собака скорее должна была проникнуть в Америку внутриконтинентальным (по долинам Юкона и Маккензи), нежели прибрежным путем (вдоль южной Аляски). С этим предположением согласуется конфигурация тех ареалов, которые рассмотренные мотивы занимают в Северной Америке, концентрируясь — за пределами Аляски — на востоке континента и отсутствуя на западе. Разительные отличия каменных индустрий востока Южной Америки от североамериканского кловиса, предки создателей которого скорее всего прошли из Аляски по Коридору Маккензи, и обилие общих мотивов в фольклоре индейцев востока Южной Америки и притихоокеанских областей Северной Америки [80] позволяют предполагать, что первые группы людей, достигшие Бразилии, проникли в Новый Свет вдоль побережья южной Аляски. Приведенные выше данные о распространении представлений о связи собаки с миром мертвых (отсутствуют или слабо выражены в Бразилии и на западе Северной Америки, богато представлены в Вудленде) соответствуют этой картине.

Несомненных находок останков собаки на кловисских памятниках нет. Если кловисцы, специализировавшиеся на охоте на крупных млекопитающих, не употребляли мясо собаки в пищу, это и не удивительно. Все обнаруженные в Северной Америке человеческие останки, относящиеся к финальному плейстоцену, также ведь найдены вне связи с кловисской индустрией. Примерно синхронное кловису появление собаки в Новом Свете подтверждается, однако, материалами из Пещеры Ягуара в Айдахо [81]. В культурных слоях под этим скальным навесом, датированных временем около 10 400 и 11 500 л. н., обнаружены кости домашней собаки, хотя сведения о находившихся здесь же артефактах противоречивы.

Выводы

Очевидно, что образ собаки мог оказаться связанным с космологическими представлениями, в том числе с представлениями о загробном мире, лишь после одомашнивания этого животного. При прочих равных условиях «интеграция» собаки в космологию должна была проходить тем интенсивнее, чем более важное место это животное занимало в системе жизнеобеспечения (в том же зороастризме высокий статус собаки был явно определен ее значением в скотоводческой экономике). «Загробная собака» — это комплекс мотивов евразийского происхождения, принесенный в Америку одной или несколькими группами ранних мигрантов, скорее всего проникшими туда через центральную, а не южную Аляску. Хотя в дальнейшем (возможно, уже вскоре после заселения Нового Света) собака распространилась среди всех индейцев, ее образ занял важное место в космологии обитателей ограниченного числа регионов — Аляски, Среднего Запада и Востока США и Канады, Нуклеарной Америки, Гвианы, Монтаньи. География распространения этого образа не выводима из одной лишь хозяйственной роли собаки в известных этнографам обществах и определяется историческими связями определенных групп населения Нового Света с их евразийской прародиной.