Быт русского народа. Забавы. Игры. Хороводы. Часть 4.

Это насмешка над теми девушками, которые ходят в лес по ягоды и потом возвращаются без ягод. Послушаем, как запоют нам хороводные насмешницы, пока не наберут ягод. Делают хороводный круг, в середине его ходит одна девушка, которая собирает ягоды, дотрагиваясь рукою до земли. Из многих сообщенных мне песен правильнее, по моему мнению, следующая:

Еще поют:

«Байдан — вечерняя игра сельской молодежи. Слово это, вероятно, татарское, остаток обычаев тех времен, когда Россия находилась под игом татар. Эта игра известна только в юго-восточной России. Первый байдан бывает в фомино воскресенье, оканчивается в последнее воскресенье пред Петровым постом; она сходна или тождественна с хороводом. При заходе солнца, когда стада возвращаются с полей, молодые парни, девушки, молодки и женатые, поужинав засветло, собираются на зеленый луг играть в байдан. Сюда сходятся господские люди с балалайками, пастухи с рожками, обвитыми березкой, с дудками кленовыми, тростниковыми и искусные песельники. Тут начинают петь, плясать и играть; вся деревня веселится. Под звук музыки раздаются плавным хором многообразные песни».

«Весенние игры превращены в Саратовской губер. в байдан».

Такое истолкование забав, представленное г, Леопольдовым [39], вовлекло меня сначала в большую ошибку. Я разделял с ним мнение, что все весенние игры носят название байдана если не по всей юго-восточной России, то по крайней мере по всему Саратовскому краю. Г. Леопольдов, сказав в общем очерке, что байдан разыгрывается в юго-восточной России, не обозначил, в каких именно местах? Из этого выходит, что он сам не знал и сказал без всякой проверки. Употребление байдана в юго-восточных местах казалось мне тем правдоподобнее, что Саратовский край был некогда гнездилищем татар, а особенно город Царев, в коем находилась столица Золотой Орды. Он сказал еще, что байдан есть игра, тождественная хороводу. Имея случай находиться в Саратовской губер. и преимущественно в тех уездах, кои заселены татарами, я любопытствовал знать, есть ли байдан? Тут я расспрашивал сначала у русских, живущих между татарами, как играется байдан? Они смотрели на меня с удивлением и не понимали, что я спрашивал у них. Я повторял это несколько раз, они едва понимали меня и отвечали, что никогда не слыхали про эту игру. Тогда я обратился к самим татарам. Они отвечали, что вовсе не знают байдана и даже нет у них этого слова. Да где же употребляется байдан? Стало быть, где-нибудь около Саратова! Я досадовал, что не мог добиться толку. Будучи в Саратове не один еще раз, я стал расспрашивать по-прежнему у русских и у татар, но и тут они отозвались совершенным неведением. Я подумал, что они не хотят сказать мне правды, потому спросил в одной деревне, играют ли здесь <в> байдан? Мне отвечали решительно: нет! Только одна девушка на вопрос мой отвечала мне смеючись: «Байда». «А что это — байда?» — спросил я. «Так себе байда — отвечала она. — Когда наскучит нам, тогда мы поем песни, бегаем и кружимся. Вот и вся наша байда». — «Не хоровод ли это?» — «Нет!» — «Как начинаете играть в байду?» — «Когда нам вздумается, мы кричим своим подругам: «Полно баить-то, давайте в байда». — «Да что ж значит она?» — «Так себе, баем-да!» — «А это что — баем-да?» — «Сидим, разговариваем, иногда баем да поем». — «И только?» — «И только, иногда баем да веселимся до самой полуночи». — «Так вот в чем дело, — подумал я. — Слово баем да — превращено в байдан!»

Не приведи случай быть на месте, я спорил бы, что существует байдан, и думаю, что поступили бы одинаково со мною все те, которые читали про байдан. На татарском языке вовсе нет байдана, а есть однозвучное ему бадьян, значащее: блюдо, чашу, из которой пьют татары воду или пиво; есть еще семя бадьян. Находится еще однозвучное байдану майдан, только на арабском языке. Она означает место конского бега и место битвы; в этом значении употребляют его татары, напр., в песне про богатыря Шюкерли: «Майдан гюрзиси урульды, анекердим Шюкерли», т. е. на месте битвы взмахнул кистенем, и я увидел Шюкерли. Из всего этого выходит, что если байдан неизвестен всему Саратовскому краю, то тем более в юго-восточной части России.