Культура древнего Рима. Том 1

Так формировалось новое чувство «причастности» к жизни общества, к борьбе за общие цели, за лучшее будущее. Но ему предстояло стать элементом идеологии уже совсем иного общественного строя. С упадком Римской империи история как римского гражданина, так и римского подданного окончилась, оставив, однако, глубокий след во всех последующих идеологических течениях, интегрировавших античные системы ценностей в собственные системы ценностей и основанную на них идеологию.

Ε. М. Штаерман

Глава вторая

ОТ РЕЛИГИИ ОБЩИНЫ К МИРОВОЙ РЕЛИГИИ

1. ДРЕВНЕЙШАЯ РИМСКАЯ РЕЛИГИЯ — РЕЛИГИЯ ОБЩИНЫ

Мы, по существу, не имеем надежных данных о древнейшей римской религии. Сведения о ней дошли в интерпретации авторов, писавших, когда многое из ранних верований и установлений было уже забыто, стало непонятно и толковалось в свете новых греко-римских социально-политических и философских идей. Истоки римской религии были затемнены и в трудах (дошедших до нас лишь в отрывках), возглавлявших римский культ великих понтификов. Часто они были известными юристами, в соответствии с общим духом римского права стремившимися предвидеть и детализировать все возможные казусы и нормы во взаимоотношениях людей с богами, порядок обращения к богам во всех мыслимых случаях и т. п. Именно из жреческих книг — индигитамент — черпали «отцы церкви» материал для насмешек над религией римлян, у которых каждым моментом жизни человека, каждой стадией произрастания и созревания зерна ведали особые боги, хотя, видимо, такие божества в живой народной религии особой роли не играли.

Эпиграфический материал, относящийся к нашей теме, становится массовым лишь с конца II в. до н. э. Более ранние надписи единичны, мало понятны, и их общепринятое толкование в науке еще не достигнуто. Более или менее надежным источником считается приписывавшийся царю Нуме календарь с обозначением праздников и священнодействий, а также список якобы им же установленных жреческих должностей — фламинов наиболее почитавшихся богов. Но и эти данные часто лишь с трудом поддаются интерпретации.

Такое состояние источников обусловило различные точки зрения как на общий характер ранней римской религии, так и на отдельные, связанные с нею проблемы, в частности на один из кардинальных вопросов о причинах отсутствия у римлян мифологии в общепринятом смысле этого слова.

Характерной чертой древнейшей римской религии обычно считают отсутствие четкого представления о богах (в доказательство приводят неясность пола, а иногда и имени божества, группировку божеств по разнополым парам, не связанным брачными или родственными узами), заменявшегося представлением о присущих различным предметам и действиям неопределенных силах — тгьштф, причем культ, обряды, ритуалы имели целью увеличить благотворное и нейтрализовать вредоносное действие таких сил. Римская религия характеризуется иногда как «полидемоннзм», как некое особое восприятие мира, представлявшегося полем действия и переплетения таких сил и воль. Поэтому римляне долго не антропоморфизировали своих богов, не устанавливали между ними каких-то соотношений, могущих составить основу мифологии. Ум римлян был якобы антимифологичен. Лишь постепенно из массы nnraina стали выделяться древнейшие боги, с определенной индивидуальностью, с определенными функциями, частично восходившими к образам и функциям богов, общих для всех индоевропейских народов, например бога неба и света — Юпитера, известного также под именем «отца дня» — Диспатера. Высказывалось и предположение, что когда-то у римлян существовала какая-то впоследствии забытая примитивная мифология [29].

Особенно много внимания реконструкции римской мифологии на основании сопоставления с религиями и мифологиями других индоевропейских народов уделял, как известно, Ж. Дюмезиль. По его мнению, у римлян, так же как у индусов, иранцев, кельтов, германцев, существовала некогда мифология, отразившая трехчленное деление общества (жрецы, связанные также с сакральной царской властью, воины и производители материальных благ) и соответственное разделение функций богов. Основные мифы этих народов, принимая разные формы, повествовали о борьбе и примирении богов, примирении, в результате которого создавалось полноценное, способное нормально функционировать общество. Отголоски первоначальной индоевропейской мифологии сохранялись у римлян лишь в ставших им самим непонятными ритуалах, сама же она из мира богов была перенесена в мир людей, став основой римской легендарной истории, заменившей теологию и теогонию. Рассказы о войне Ромула с сабинянами Тита Тация, закончившейся их объединением и установлением культа богов «трех функций»: Юпитера, Mapca и Квирина, о бое Горациев с Куриациями, о подвигах Муция Сцеволы и Горация Коклеса, о первых римских царях Дюмезиль считает секуляризованной мифологией индоевропейцев [30].

Это важнейшее положение Дюмезиля, направленное на доказательство того факта, что ум римлян не был просто «антимифологичен», но под влиянием особых обстоятельств создал свою специфическую мифологию-историю, принято и другими исследователями, несмотря на то, что по отдельным частным вопросам ему высказывали ряд возражений. Делались также попытки детализировать мировосприятие древнейших римлян, связать их секуляризованную мифологию, в центре которой стоял сам Рим, с их представлением о времени (вехами на пути движения времени были события, начинавшие новый этап в истории города, — основание Рима, мир Ромула с Титом Тацием, установление республики и т. д.), с организацией пространства (Рим и все, что вне его, святость границ, пространство освященное и неосвященное), с организацией самой реальности, постигаемой опять-таки с точки зрения Рима (мир мертвых и мир живых, земной и космический порядок, одинаково статичные и столь тесно взаимосвязанные, что нарушение равновесия в одном неизбежно вело к нарушению равновесия в другом) [31].

Некоторые моменты во взглядах на древнейшую римскую религию общи разным исследователям. Неизбежно при этом встает вопрос, можно ли действительно считать, что она столь значительно отличается от других примитивных религий? В этом плане необходимы некоторые уточнения. Например, непонятно, на чем основывается точка зрения на опрееляющее для римской религии значение идеи numina, обусловившей якобы специфическую для римлян неясность представлении о божестве. Numina не упоминаются в древнейших дошедших до нас целиком или в отрывках памятниках — в песне аральских братьев и салиев, в формуле объявления войны, произносившейся главой коллегии фециалов, ведавшей «международными отношениями», в заклинании, обращенном κ божеству врагов с призывом перейти на сторону римлян (evocatio), в молитве κ подземным богам, в жертву которым римский полководец ради победы римлян приносил и себя, и неприятельское войско (devotio).

В более поздних источниках, когда боги обрели четкую индивидуальность, numina могли обозначать самое божество, понятие божественности, величия, могущества (отсюда — применение этого термина к сенату и императорам), волю бога, его функции (например, у Сервия в Aen., 1, 666: один бог имеет много numina). В таком значении термин numen употреблялся авторами конца Республики и Империи, а также в многочисленных сакральных надписях, предполагавших наличие не некоей абстракции, а определенного субъекта [32]. Если же, говоря о numina, иметь в виду то бесспорное обстоятельство, что римляне особой божественной или магической силой наделяли горы, камни, деревья, рощи, источники, реки, некоторых животных, то в этом нет ничего специфически римского, поскольку аналогичные верования засвидетельствованы и у других, стадиально близких к древнейшему Риму племен и народов.