Быт русского народа. Народность. Жилища. Домоводство. Наряд. Образ жизни. Музыка. Часть I

Во время принятия посла бар. Герберштейна в. к. Василий один сидел на возвышенном месте, окруженный пышным двором. С правой его стороны лежал колпак, а с левой посох, тут же стоял двухгорловый сосуд с полотенцем. Подавши руку послу, он после мыл ее, думая, что католический закон нечистый. В середине, на высоком столе, блестело множество золотых сосудов, чаш и кубков. — Первым блюдом всегда были жареные лебеди. — За обедом разносили кубки с мальвазией и другими греческими винами. Государь посылал со стола своего кушанье в знак особой милости отличенному им гостю, который тогда вставал и кланялся ему. Другие также вставали из уважения к милостивому гостю, а он должен был им кланяться [149]. Во время обедов вели разговоры без принуждения. — Обедывали серебряными ложками, которые сделались у нас известными в конце X века [150].

При обедах царских находились: крайчий, чашник и чарошники; каждый из них смотрел за своевременным по-даванием кушанья и напитков; но сверх их назначались еще столу особые чиновники, которые должны были «встолы смотреть и встолы всказывать». Они подавали за столами ковши или чаши, кому государь приказывал. Поднося знатному боярину ковш с вином, именовали его с прибавлением ста, или су, например, если имя его Василий. — Василий-ста! Великий государь жалует тебя чашею. Тот, приняв ее, выпивал стоя и кланялся, а подносивший докладывал царю: Василий-ста выпил чашу, челом бьет. Менее знатных именовали: Василий-су, остальных без всякого прибавочного окончания просто Василий [151].

Иностранцы с изумлением отзывались о пышности царского стола: гости пили и ели из золотых сосудов; слуги во время обедов три раза переменяли свое платье, и обед продолжался до ночи. Обеды Иоанна IV продолжались по шести часов; от 600 до 700 гостей пресыщалось не только изобильными, но дорогими яствами, плодами и винами. Однажды в Кремлевских Палатах обедало 2000 ногайских воинов [152]. Борис Годунов давал пиры в Серпухове в продолжение шести недель, и каждый раз угощал под шатрами по 10 000 человек. — Кушанье подавали на серебряной посуде [153]. — Расставаясь с войском, он дал роскошный обед в поле 500 000 гостей, пировавшим на лугах р. Оки. Яства, мед и вино развозили обозами; чиновников дарили бархатами, парчами и камками [154]. Иностранец Варбоч, посол императора германского [155], не мог исчислить серебряной и золотой посуды, которая лежала горой в комнате, смежной со столовою. — При нем подавали на стол около ста различных блюд.

За торжественными царскими обедами служили по 200 и 300 жильцов в парчовой одежде, с золотыми цепями на груди и в черных лисьих шапках. Государь садился на возвышенном месте; слуги низко кланялись ему и потом, по два в ряд, отправлялись за кушаньем. — Между тем подавали водку; на столах тогда ничего не ставилось, кроме хлеба, соли, уксуса, перца, ножей и ложек; тарелок и салфеток не знали. — За одним разом приносили сто блюд и более, отведанные поваром при стольнике; после отведывались крайчим, в глазах царя. — Потом царь посылал гостям ломти хлеба, яства, вина, мед и в конце стола раздавал сам сушеные венгерские сливы. Всякий гость отпускался домой с блюдом мяса или пирогов [156]. — Поныне соблюдается обыкновение, что хозяйка при отпускании гостей от обеда или ужина навязывает им узелки с разными лакомствами: пряниками, орехами, сушеными плодами, пирогами сладкими и пр. Крайнею было бы для нее обидою, если бы не приняли. Хлеб-соль — дар Божий, говорят русские. — Не принять хлеба — значит прогневить Бога.

За столом царя Феодора были уже дорогие вина и мальвазия; обеды его продолжались до полуночи [157].

Иностранные послы всегда говорили с удивлением о богатстве серебряной и золотой посуды. Бурхард, посланник импер. немецкого Генриха IV, увидев блеск двора, сказал: никогда мы не видали столько золота, серебра и богатых одежд. — А другой посол императора, Ламберт, не верил своим глазам, видя кучи золота и серебра [158], и пишет, что столы, покрытые блестящею серебряной посудою, гнулись от ее тяжести. — Герберштейн говорит, что на посудном столе лежали одни серебряные и золотые сосуды [159], и рассказывает за редкость, что первое блюдо состояло из жареного лебедя; что после обеда подавали разные прохладительные напитки и заедки: сахарные, анисовые и из корицы. — Франциск да Колло пишет, что денег, серебра и золота столько у в. к. Василия, что он есть богатейший и могущественнейший из европейских владетелей; что он, сверх богатства, хранящегося в казначействе, собирает ежегодно огромное количество золота и дорогих мехов с разных мест своего царства; что великий князь щедро одарил самого Франциска да Колло серебряно-позолоченными сосудами и другими вещами [160]. — Другие видели в кремлевских палатах горы жемчуга, золота и серебра [161]. Маржерет видел в кладовой литые серебряные бочки, огромные серебряные тазы, кои поднимали за ручки четыре человека. Он видел еще три или четыре вазы с большими серебряными чашами, назначенными для черпания меда, которые (т. е. вазы) были столь великие, что надобно было употребить 300 челов., чтобы наполнить каким бы то ни было напитком. Все это делано руками русских, и все из серебра [162]. Польский посол кн. Гедроцкий и патриарх Иеремия приходили в изумление от великого множества серебра и золота [163]. — Принятие датского принца Иоанна, жениха Ксении, дочери Бориса Годунова, ослепило блеском и пышностью глаза иностранцев. — Столы трещали от тяжести золота и серебра. Посредине столовой находился четвероугольный стол, искусно украшенный серебряными подносами, чашами, блюдами, кубками; многие вещи были из чистого золота. Кресло царское было из одного золота, стол серебряный с позолоченными ножками, который был покрыт вязанной из золота скатертью; комнату украшала тонкой работы люстра с боевыми часами. Посол Лжедимитрия Афанасий Власьев поднес в подарок Марии Мнишек от имени ее жениха рубиновое перо, гиацинтовую чашу, золотой корабль, осыпанный драгоценными каменьями; золотого быка, павлина и пеликана; часы с флейтами и трубами, три пуда жемчуга, 640 редких соболей, кипы бархата, парчи, штофа и атласа. Сверх того, многие подарки ее отцу и родственникам, всего на 200 000 червонцев. Иностранцы, описывая блеск Лжедимитриева двора, с изумлением говорят о его престоле, вылитом из чистого золота, обвешанном кистьями алмазными и жемчужными, утвержденном внизу на двух серебряных львах и покрытом накрест четырьмя богатыми щитами; над ним блестели: золотой шар и золотой орел. Самозванец имел колесницы и сани, окованные серебром, обитые бархатом и соболями; на его конях узды, седла и стремена сияли золотом, изумрудами и яхонтами. Он заказывал беспрестанно драгоценные вещи и в три месяца издержал на одну пышность суетную более 7 мил. руб. сер. — Народ роптал, потому что он не любил расточительности государей, страшась новых налогов. — Корб, бывший в Москве в конце XVII в., не мог исчислить богатства царских палат [164].

Герберштейн пишет, что в Калуге весьма искусно делали деревянные стаканы и другие домашние вещи для домашнего употребления, и они продавались в Литве и других местах [165].