Любовь и испанцы

Какие нелепые позы принимали влюбленные! В то время как парни из Маона стояли за шторами своих дам, их ровесники в Андалусии лежали, распростершись на земле, перед небольшим отверстием в парадной двери, а юноши из Ламанчи ходили по улицам с «лестницей для ухаживаний» на спине. С обычаем забираться по лестнице в спальню novia один мой друг столкнулся всего лишь несколько лет назад, и он, возможно, до сих пор существует в отдаленных деревеньках этой провинции.

На Ибице до первого десятилетия двадцатого века два-три вечера в неделю отводились специально для влюбленных пар. Согласно здешнему ритуалу, претенденты на звание поклонников собирались в передней дома девушки и беседовали с ее родственниками до тех пор, пока она сама не появлялась. Затем девушка садилась, оставляя рядом с собой свободный стул, на котором каждый из поклонников сидел по очереди одинаковое время. Если он задерживался дольше отведенного ему времени, парни, ожидавшие своей очереди, бросали в него камнями, принуждая уйти. Но если девушка отвергала всех своих поклонников, то, когда она возвращалась с мессы, они швыряли камни уже в нее! Официальному ухажеру разрешалось разговаривать с девушкой у окна ее дома, и его общественное признание в качестве такового выражалось в том, что, выходя из церкви в воскресенье после помолвки, он имел право идти слева от нее.

Во время старинного танца Ибицы под названием curta женщина опускала глаза и двигалась короткими и медленными шагами восьмеркой, притворяясь, что не замечает прыжков и поворотов своего партнера. Она должна была оставаться столь же спокойной, как девушка из Валенсии, когда будущий ухажер заявлял о своих намерениях выстрелом из ружья в землю у ее ног.

Испанская находчивость проявлялась на Ибице в дуэтах, известных под названием dos de profedi [73], которые исполняли мужчины и женщины, сидевшие, касаясь друг друга коленями и стуча в стоявший между ними барабан. Этот так называемый любовный дуэт, в котором они импровизировали на ходу, нередко бывал непристойным и даже оскорбительным. То была более современная и рассчитанная на двоих версия cantigas de escarnio средневековой Галисии. В этих отдаленных, неразвитых краях крестьяне, как и их собратья в других странах, были склонны в своем ухаживании вести себя бурно и агрессивно.

В Андалусии сексуальная агрессивность партнеров, которую сдерживал обычай общения через reja, живописно проявлялась в танце фламенко, исполнявшемся с жаром и грацией. Любовные песни были прерогативой мужчин, и их воображение находило выход в традиционных coplas — то фамильярных и насмешливых, то скромных и нежных.

Любовь в Испании всегда находила выражение в песне. Стихи и песни звучали во всех провинциях, на всех этапах любовной игры, вплоть до церемонии бракосочетания. Coplas сочиняли на любой возможный случай, их импровизировали в зависимости от ситуации. Существовали coplas для серенад и жалобные coplas, coplas для невесты, когда та выходила из родительского дома и шла на венчание, coplas для молодоженов, которые пели приглашенные, одаривая их на свадебном пиру фруктами и цветами, coplas с напоминанием жениху о том, что он должен мягко обращаться с будущей женой, coplas от гостей на свадьбе в благодарность за щедрое угощение... бесконечные coplas, многие из которых до сих пор не записаны и отживают свой век, вытесняемые радио и всеобщим единообразием.

«Какой же вкусной была похлебка,— поют гости на свадьбе в Веллилло де Гварде около Валенсии,— она не была ни пересоленной, ни слишком пресной; телята, которых вы приготовили, были упитанными, нежными, и колбас было больше, чем мы могли съесть. Всех поваров мы от всего сердца благодарим за угощение, ибо они хорошо постарались; всем парням мы скажем: “Не смотрите больше на невесту, ведь теперь она связана брачными узами на всю жизнь”». Пение импровизированных coplas о присутствующих гостях часто продолжалось до четырех часов дня.

«Попрощайся, прекрасное дитя,— поют жители провинции Леон, когда невеста отправляется в церковь,— попрощайся с родительским домом, ведь ты выходишь из него девушкой в последний раз. Преклони колени, дитя, на пороге, чтобы твои дорогие родители могли благословить тебя прежде, чем ты уйдешь». Старинный обычай родительского благословения до сих пор сохранился во многих районах Испании, и, когда я была там в 1960 году, мне посчастливилось сфотографировать эту церемонию в районе Лагартера, близ Толедо, где свадебные обычаи отличаются редким своеобразием. Это самая трогательная часть церемонии. Испанский отец, полный достоинства и драматизма, исполняет свою роль так же великолепно, как актер в шекспировском театре. В некоторых местах Галисии, единственной испанской провинции, где женщины занимают в семье господствующее положение, молодых людей, собирающихся вступить в брак, зачастую благословляет мать.

В другом районе близ Леона при выходе невесты из родительского дома принято использовать средневековую символику розы: «Вот роза сбрасывает лепестки со своего куста, вот девушка покидает дом, в котором родилась...»

«Когда ты приведешь ее домой,— поют гости на свадьбе,— не веди себя с ней, как с метлой. С ней хорошо обращались в родительском доме»,— и завершается песня пожеланием счастливой паре обзавестись «десятками детей и сотнями мулов». Иногда, правда, шутки становятся слишком непристойными и приводят к серьезным ссорам.

В Гвадилья де Вилламар, близ Бургоса, жениха просят «уважать невесту» и «обращаться к ней с любовью и почтением; ее дали тебе не в качестве рабыни, а для того чтобы она стала спутницей твоей жизни». В Уэске мальчишки подшучивают над свадебными подарками: «Им дали подсвечник без ручки, за которую его можно повесить; им дали кувшин, который не может стоять; им дали горшок для тушения мяса с дырой и нож, который не режет...»

Когда невеста и жених ложатся в постель, парни поют у них под окном coplas, которые обычно бывают слишком солеными для того, чтобы их здесь воспроизвести. Самым целомудренным из слышанных мною был такой: «Сейчас, когда она в твоих объятиях, обращайся с ней нежно, ведь она всегда будет твоей, навечно».

Старинный обычай «трех ночей Тобиаса», по которому новобрачные не должны были вступать в интимные отношения три дня, упоминается в следующем coplas: «Как прекрасно выглядит постель — еще мягче матрас, но ты не сможешь им воспользоваться сегодня ночью со своей женой».

«Не ищи милую на ярмарке,— говорится в популярном рефрене,— и тем более на готепа ищи ее поближе к дому, когда она в будничной одежде». Однако два этих источника невест молодые люди всегда широко использовали. Среди многих очаровательных песен в Галисии существуют и foliadas, которые поют под аккомпанемент волынок и бубнов молодые люди, возвращающиеся домой с ярмарки или из паломничества за холмы.

В более суровой Андалусии за молодыми людьми следили тщательнее; поклонник вынужден был посещать возлюбленную лишь в собственном воображении: «Ах, если бы я был лунным лучом, могущим пройти сквозь твое окно, подбираясь все ближе и ближе, и запечатлеть поцелуй на твоем лице». Луна служит символом не только любви и плодородия, но и смерти, и андалусский любовник никогда не забывает об этом: «Хотел бы я стать могилой, где тебя похоронят, чтобы держать тебя вечно в объятиях».

В coplas Андалусии, где еще живы воспоминания о женщинах под чадрой исламских времен, важное значение придается глазам: «Завтра я пойду в церковь и исповедуюсь о том, как твои черные глаза ввели меня во искушение...» Веснушками восхищались: «Небеса становятся еще прекраснее, когда они наполнены звездами...»

«У меня в сердце столько же coplas, сколько ос в гнезде, они борются между собой за право быть первыми». Не забыта и любовь coplisiа к вину: «Гитара нуждается в вине, струны — в добром настроении, а веселый парень, их перебирающий,— в юных девушках от пятнадцати до двадцати лет».

Эффект, который производит красавица в церкви, описывается во множестве «месс любовников» наподобие следующей: «Те, кто пел в хоре, споткнулись на Credd [74], аббат, читавший мессу, перепутал все поучения, а мальчики, помогавшие ему, вместо слов “амен, амен” сказали amor, amor».