Кошерный секс. Евреи и секс

Современный раввин А.Вейль приводит оправдание кровосмешению Лота с дочерьми: после разрушения Содома и Гоморры нужно было вновь заселить страну. Еще в древности евреи нашли также достойное объяснение поступку Иеремии, сделавшего матерью свою дочь: от этого союза родился раввин Бен Сирах. Мать Бен Сираха долго купалась в водоеме, куда окунулся и Иеремия: отцовское семя было принесено водой в лоно матери, таким образом, собственно кровосмешения не произошло [406]. В XVI в. знаменитый врач марран Амматус Лузитанус сослался на этот прецедент, чтобы оправдать обвиненную в распутстве монашку, у которой случился выкидыш [407].

Во времена гетто и замкнутых общин евреи жили очень скученно. Юноше-подростку запрещалось сближение как с еврейками, так и с не-еврейками; подраставшие рядом сестры могли стать для него искушением. Во избежание соблазнов родители, как уже говорилось, женили своих детей очень рано. Еще совсем недавно в еврейских семьях Центральной Европы мальчики и девочки воспитывались раздельно и могли общаться только через посредство своих не в меру осторожных родителей [408].

Раввин Драх, впоследствии обращенный в христианство, считал, что брак между дядей и племянницей допустим, а между теткой и племянником — нет: уважение к старшей родственнице не позволило бы мужу бить жену [409]. В начале нашего столетия инцест между отцом и дочерью был не редкостью среди гранильщиков ювелирных мастерских Антверпена, большинство которых были евреями. Доктор Е.Свенн, посвятивший себя профилактике туберкулеза среди этих рабочих, считал, что пусть уж лучше сожительствуют, как Лот, с дочерьми, чем просаживают заработок в заведениях с дурной славой [410]. В наши дни, в атмосфере свободы нравов, законы Израиля не карают отца, согрешившего с дочерью, предоставляя его гневу Господню; только если жертве еще не исполнился 21 год, виновный наказывается пятью годами тюрьмы.

Как уже упоминалось, еврейская мать часто опекает сына чуть ли не до старости; это может вызвать у обоих мысли о кровосмешении, но, как правило, мыслями все и ограничивается. Американский писатель Дж. Фридман в романе «Поцелуй матери» описывает мучения немолодой еврейки, муж которой — импотент; ее преследует желание лишить невинности сына, но она так и не решается сделать первый шаг к сближению. А мать Марселя Пруста в одном из нежных писем, которыми они с сыном обменивались, живя под одной крышей, писала по поводу разбитого им стекла в двери: «Ты же знаешь, что в нашем Храме разбитое стекло — символ нерушимого союза» (намек на то, что на еврейской свадьбе у ног новобрачных разбивают стакан и топчут осколки) [411].

ЕВРЕИ И ЭРОТОМАНИЯ

Хотя предки евреев отнюдь не считали половой акт постыдным или нечистым, они никогда не предавались сексу чересчур ретиво. Царь Соломон, величайший в истории многоженец, скорее поддерживал свой престиж: бесчисленные жены и наложницы служили доказательством богатства, кроме того, браки помогали завязывать нужные связи.

В гетто и еврейских кварталах плотские желания всегда были для мужчины на втором плане; его одолевали другие заботы: как получить образование, завоевать положение в обществе, заставить себя уважать. Неумеренная чувственность была бы ему только помехой, а разгул плотской любви в христианском мире вызывал у евреев лишь удивление с примесью презрения. Бокаччо в XIV в. симпатизировал евреям и общался со многими из них. В одной из первых новелл «Декамерона» он рассказывает о том, как еврей Авраам отправился в Рим и был поражен распущенностью, царившей в городе Папы. Вернувшись домой, Авраам решил креститься, ибо подобную снисходительность, по его мнению, Бог мог проявить только к приверженцам истинной веры, т. е. к христианам.

В начале XVIII века жил знаменитый еврей Зюсс Оппенгеймер, история которого была два столетия спустя перенесена на экран. Он состоял на службе у герцога Вюртембергского и обольстил множество немок, в том числе жену советника Готца и, возможно, ее дочь. Однако список его побед достаточно банален для титулованного человека, близкого друга самого герцога. В том же столетии другой еврей, на сей раз священник да Понте, оставил воспоминания о многочисленных любовных приключениях, но они не идут ни в какое сравнение с победами его друга Казановы, который помог ему написать либретто к «Дон Жуану» Моцарта. После Великой французской революции еврей де Карпентра, после того, как был похищен и насильно окрещен, а затем возвращен в семью, прославился своими похождениями, а также стал писать легкомысленные стихи и создал «Эссе о нежных чувствах», однако ему, как видно, было не по себе в шкуре развратника, и он покончил с собой [412].

Ремесло торговца вразнос было одним из самых привычных для евреев, оно давало им легкий доступ в любой дом, многие не пренебрегали открывавшимися при этом возможностями. Якоб Франк, последователь Шаббатаи Зеви, как и он, радевший за искупительный грех, хвастал своими связями с турчанками [413]. Марокканские евреи тоже пользовались возможностью проникнуть в дома мусульман для кратких встреч с их женщинами [414].

Фрейд со своей идеей пансексуализма и обширной клиентурой из числа его соотечественников едва не заставил поверить в сексуальную озабоченность евреев. Действительно, некоторые из них снискали себе славу обольстителей: Лассаль, Дизраэли, даже Леон Блюм в молодости. Виктор Нуар (настоящее имя Иван Салмон), убитый в 22 года принцем Пьером Бонапартом, прославился как соблазнитель посмертно: бронза его лежащей скульптуры на кладбище Пер-Лашез блестит на стыке бедер, отполированная страстными прикосновениями многочисленных поклонниц, желающих излечиться от бесплодия [415]; говорят, что некоторым даже удалось понести. Гамбетта, еврей итальянского происхождения, по словам доктора Ломброзо, вел разгульную холостяцкую жизнь. Анри Бернстейн провел весьма бурную молодость, как утверждают его врачи-антисемиты; один из них опубликовал его письмо с признанием, что вся его юность прошла «в глубочайших безднах разврата» [416]. В наши дни многие евреи идут в ногу со временем: освобожденные от религиозных и семейных пут, увлекаемые захлестнувшей мир волной эротики, некоторые из них оказались прямо-таки гигантами секса. Во время майских событий 1968 г. Кон-Бендит признался в одном интервью, что успевал «оприходовать» по 15 девиц за одно утро [417]. Чарли Чаплин прославился своими многочисленными браками, как, впрочем, и многие другие кинозвезды, режиссеры и писатели, среди которых немало евреев.

Для многих знаменитых евреев связи с арийками и получение от них самых извращенных удовольствий были в какой-то мере реваншем за дискриминацию и презрение окружающих, эти приключения придавали им уверенности в себе. Поэтому, даже не будучи способными на многое в постели, они стремились умножать число связей. Жорж Мандель, член семьи Ротшильдов, правда, «из бедной ветви», с лицом, начисто лишенным растительности, и тонким голосом евнуха, как сообщала светская хроника, демонстрировал всем свою любовницу, чтобы не оставалось сомнений в его мужских способностях; она же, естественно, хорошо оплачиваемая, признавалась, что ее «место» — всего лишь синекура. Солал, герой Альбера Коэна, ставший в 10 лет свидетелем еврейского погрома, поклялся всю жизнь отнимать у арийцев богатства и женщин, ибо более кровавые способы мести вообще не в привычках евреев.