Тайны древних цивилизаций. Том 1

В японской чайной традиции к чашкам относятся как к живым существам. У них свои неповторимые лица, имена, истории, которые передаются из уст в уста и от сердца к сердцу. Чтобы узнать их, нужно просто взять чайную чашку в руки. Ибо, как писал знаменитый исследователь и толкователь дзен-будцизма Дайсэцу Судзуки, «каждый должен, хотя бы раз в жизни, испытать непосредственное прикосновение к духовной красоте».

Шум ветра в соснах на рисунке тушью

Елена Нестерова

Действо

…Сидя в полном молчании в саду, гости слышат, как хозяин заканчивает приготовления: подметает комнату, со звуком, похожим на шум горного водопада, доливает воду в цукубай (камень со специальным отверстием для воды). Проходя постепенное символическое очищение, и гости, и хозяин внутренне настраиваются на встречу.

…Свет едва просачивается сквозь небольшие оконца чайной комнаты. Треск углей в очаге, дыхание еще влажного котла, вкрадчивый запах благовоний и свиток в токонома – алтарной нише. На свитке – поэтическая фраза или буддийское изречение: всего несколько знаков или один знак, на котором строится все действо.

Познакомившись со свитком и очагом, гости рассаживаются. У каждого свое место, ведь роли заранее распределены. Первый гость, как первая скрипка в оркестре, ведет разговор с хозяином от лица всех присутствующих. Обменявшись приветствиями с гостями, хозяин незамедлительно подает еду: рис, суп, несколько закусок – дары моря и гор и, конечно же, сакэ (рисовое вино). Когда трапеза закончена, хозяин подкладывает угли в очаг и приносит сладости собственного изготовления, приглашая при этом всех позже пройти в сад.

И снова ожидание на скамейке перед самым напряженным, драматическим событием встречи – приготовлением чая. Несколько ударов гонга – знак для гостей: все готово. Внутри все уже преобразилось. Вместо свитка в нише – едва распустившийся цветок, незатейливо поставленный в вазу. В полной тишине гости наблюдают за плавными, уверенными движениями хозяина.

Готовый койтя – густой чай – все пьют из одной чашки, бережно передавая ее друг другу. Насладившись напитком, гости внимательно расспрашивают хозяина обо всех вещах, ведь у каждой из них свое неповторимое очарование, своя история. Когда хозяин готовит каждому гостю отдельную чашку усутя – жидкого чая, обстановка становится более непринужденной, простой – действо близится к завершению.

В заключение гости и хозяин обмениваются поклонами и теплыми словами. Гости выходят из чайной комнаты и, молча, поклонившись последний раз, медленно удаляются по узкой тропинке. Вот они уже скрылись за воротами, а хозяин все еще сидит у выхода и смотрит вдаль, на опустевший сад, будто стараясь продлить ускользающие мгновения уже состоявшейся встречи, которая никогда не повторится, потому что каждая встреча – единственная в жизни. «Ити го ити э».

Церемония

Чайная церемония – словосочетание, которое в последнее время у многих на слуху. Оно постепенно, но уверенно завораживает западный мир. Только вот если обычного японца спросить о чайной церемонии, вряд ли он даже сразу поймет, о чем речь: для японца это больше чем церемония – это, скорее, традиция или путь.

Традиция чая, которой японцы так откровенно гордятся и которую по праву считают синтезом всех своих самых древних искусств, имеет в японском языке название тяною, что в переводе означает «чайный кипяток». Так просто: чай, вода и огонь – три основных составляющих, без которых это японское «искусство жизни», по выражению Окакура Какудзо, становится практически невозможным.

Так что же такое тяною, если не церемония? Многие исследователи видели в нем и изысканную форму социального общения, и «эстетическое выражение дзена», и искусство, сродни театру.

Действительно, все это здесь присутствует. И весьма похоже на театр: есть роли, есть драматическое развитие сюжета со своей завязкой, кульминацией и развязкой. Вот только зрителей нет. Все являются соучастниками действа, в результате которого сотворяется нечто, не поддающееся простому объяснению. Может быть, поэтому чайный мастер XVI в. Сэн Сотан дал такое зыбкое, почти ускользающее в туман определение тяною:

В японском языке есть и еще одно название чайной традиции: садо или тядо – «путь чая», где ся (тя) – «чай», а до – «путь» или то самое знаменитое Дао, о котором Jiao цзы говорил: «Дао туманно, неуловимо… Дао глубоко и темно… Кто следует Небу, следует Дао».

Великий мастер

Впервые чай был завезен в Японию из Китая в начале IX в., но удачной оказалась только вторая попытка – уже во время династии Сунг (XII в.), когда с материка вместе с учением восходящей секты Чань (Дзен) прибыли и семена чайного куста.

К концу XV – началу XVI в. чай в Японии получил полное и безоговорочное признание. Он стал неотъемлемой частью жизни как буддийских монахов, так и молодого воинского сословия – самураев. Но именно в это время, когда мода на чайные турниры и дорогую китайскую утварь почти достигла своего апогея, такие известные мастера, как Мурата Сюко, а затем и Такэно Дзёо, начали использовать в своей чайной практике безыскусную японскую и корейскую керамику, призывая к простоте и отказу от нарочитой пышности. А вместо безукоризненных китайских пейзажей в чайных комнатах стали появляться свитки с дзенскими изречениями. Этот поворот к духовным поискам в Чае ознаменовал собой рождение такого ключевого для японской эстетики понятия, как ваби. Это «глубокое и духовное», по выражению Д. Судзуки, понятие означает поиск природной красоты вещей, их истинной сути.

Для японцев имя чайного мастера Сэн-но Рикю (1522–1591) имеет, по-видимому, ту же величину, что и имя Леонардо на Западе. Смутное время, в которое он жил, это время, с одной стороны, огромного влияния дзенбудцийской философии, а с другой – непрерывной борьбы за власть и укрепления самурайского сословия. В этот период даже занятие чаем приобретало несколько политический оттенок.

Он вдохнул ваби в чайное действо, показав, что оно может быть не только изящным времяпрепровождением, но и путем, ведущим к постижению истины. И хотя ваби-чай практиковался и до него, именно Рикю превратил его в настоящее «искусство жизни», а чайную комнату – в сакральное пространство, где все мнимые различия стирались, а время замедляло свой ход.

Считается, что Рикю же сформулировал и четыре философских принципа, или «четыре благородные истины пути чая»: Ва – гармония, Кей – уважение, Сей – чистота и Дзяку – спокойствие. Все в чайной практике пронизано этими принципами: каждое движение, каждый момент взаимоотношений человека и природы, человека и предмета, человека и человека.

Секрет рикю

В современной Японии существует много чайных школ, которые сложились гораздо позже времени Рикю. В одной из них, школе Урасэнке, есть и небольшой класс для иностранцев, ведь чай уже давно перешагнул границы Японии, как когда-то пересек границы Китая.

Первая истина, которую открывает для себя каждый иностранец, прибывающей сюда, – это уважение к учителю, поскольку на самом первом своем занятии он слышит: «Учитель – это твой мост в прошлое».

«Что самое важное нужно понять и всегда держать в памяти для проведения чайного действа?»– спросил однажды ученик Рикю.

Рикю ответил: «Приготовь вкусный чай; положи угли так, чтобы вода закипела; поставь цветы в вазу так, как они растут в поле; летом создай ощущение прохлады, а зимой тепла; делай все вовремя; будь готов к дождю, даже если его нет; будь внимателен и заботлив по отношению к гостям».