Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа

Блестящих живописных достоинств в картинах братьев Ленэн искать нечего, но ценно в них то, что мы видим как бы фотографии с людей и обстановок, давно исчезнувших. Сила убедительности этих “фотографий” громадная. Мы верим, что именно такими должны были выглядеть те люди, которых изображали Ленэны и которые так похожи, если переменить костюмы, на теперешних людей. Впрочем, отдельные (плохо связанные между собой) куски у Ленэнов бывают и прелестными по технике и краскам. Так, например, полны жизни все головы на большей из наших трех картин “Посещение бабушки”.

Луи Ленен. Посещение бабушки. Ок. 1745/48. Холст, масло. 58х73. Инв. 1172. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Еще реже можно в их необильном творчестве найти красивый цельный колорит. Тем замечательнее наша маленькая картина “Семейство молочницы”, выдержанная в прелестной, светло-серой, чисто “пленэрной” гамме.

Луи Ленен. Семейство молочницы. 1640-е. Холст, масло. 51х59. Инв. 1152

Вуэ, Симон

Среднее положение между натуралистами и академиками занимает ряд даровитых художников с эффектным, но очень поверхностным Симоном Вуэ (1590 — 1649) во главе. Вуэ имел у современников (не только на родине, но и в Италии) колоссальный успех, и это отразилось на его искусстве в невыгодную сторону. Первоначальные картины Вуэ, вроде эрмитажной “Смерти Лукреции” обличают строгость и совершенную зависимость от формул Караваджо. Но затем Вуэ отходит от этого стиля и начинает подражать модным итальянцам вроде Гвидо Рени и Ланфранко, колорит становится более цветистым, освещение более разбитым, рисунок и композиция, в их искании легкой элегантности, небрежными. Однако и в таких картинах Вуэ встречаются куски отличной живописи, говорящие против того отрицательного отношения, которое выработалось к мастеру.

Симон Вуэ. Мадонна с младенцем. Холст, масло. 99х76,5. Инв. 1216. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Гир, Лоран де ла

Близко к Вуэ стоит эклектик Лоран де ла Гир (1606 — 1656), представленный в Эрмитаже ясной и цветистой картиной “Меркурий передает Бахуса на воспитание нимфам”, на которой имеется полная подпись художника и год: 1638. [58]

Лоран де ла Гир. Меркурий передает Вакха нимфам на воспитание. 1638. Холст, масло. 112х135. Инв. 1173. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Дальнейшие судьбы французского искусства представлены в Эрмитаже с большей полнотой. Здесь можно проследить как все развитие французского академизма, являвшегося отражением академизма “болонцев”, так и реакцию “колористов”, которые одно время смягчили суровость и напыщенность академического искусства. Наконец, превосходно представлены у нас и художники независимые: Пуссен, Клод Лоррен, Ватто и Шардэн, которых трудно уложить в какие-либо рамки и которых следует разбирать отдельно.

Академизм

Что касается академизма, то он возник во Франции задолго до основания первой Академии — в 1648 году. Это и вполне понятно, французы — академики по натуре. Им от природы свойственны расчетливость, выдержка, эклектизм, искание чистоты форм и их “благородства”. Величайший французский художник XVII века Пуссен и тот был академиком, соединив в себе все эти черты и лишь возведя свои достижения на такую высоту, которая граничит, а иногда и сливается с гениальностью.

Миньяр, Пьер

В стороне от академизма оставалась (по самому своему назначению служить отражением действительности) только портретная живопись, и надо признать, что даже самые условные и аффектированные из академиков создали в этой отрасли произведения, полные жизни, простоты и цельности. Портреты одного из вождей французского академизма, Лебрёна, чрезвычайно редки; напротив того, другой вождь, Миньяр, большею частью писал портреты, и Эрмитаж обладает двумя подобными произведениями мастера, из которых одно изображает герцогиню Лавальер [59], первую в ряду “великих фавориток”.

Пьер Миньяр. Обручение св. Екатерины. 1669. Холст, масло. 134х105. Инв. 5709. Из собр. Воронцовых-Дашковых, Санкт-Петербург, 1920

Пьер Миньяр. Портрет Гортензии Манчини (Племянница кардинала Мазарини, сестра Марии Манчини, знаменитой фаворитки Людовика ХIV). Около 1660-х. Холст, масло. Из собр. Олив, Петроград, 1923

Ряд французских академиков начинается в Эрмитаже с подражателя Веронезе, Лефевра (1608 — 1677. “Эсфирь перед Артаксерксом”), и прерывается лишь на Сюблейра (1699 — 1749. “Император Валент во время богослужения святого Василия”). Ряд этот, однако, не пресекся в XVIII веке, несмотря на всю прелесть жизненного искусства “интимных художников”.

Пьер Сюблейра. Император Валент перед архиепископом Василием (Месса св. Василия). Холст, масло. 133,5х80. Инв. 1169. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Давид, Жак-луи

Летиер, Гийом Гильон

Два из типичнейших художников времени Людовика XV Буше и Фрагонар и те пробовали свои силы в “академическом” стиле, а глава французского классицизма Давид (1748 — 1825) сообщил академизму новую силу, которая одно время совершенно покорила европейскую живопись и следы которой еще чувствовались недавно, в особенности в академических программах. Образчиком суровой живописи Давида служит в Эрмитаже небольшая картина (1783 г.) “Андромаха у тела убитого Гектора” и в том же роде картина Летиэра (1795 г.) “Смерть Катона Утического”.

Жак-Луи Давид. Сафо и Фаон. 1809. Холст, масло. 225,3х262. Инв. 5668

О французских академиках можно сказать то же, что и об итальянских. Немало красивого можно найти в их картинах, но нам не хватает места для обсуждения этой холодной и безжизненной красоты. [60]

Себастьян Бурдон. Избиение младенцев. Начало 1640-х. Холст, масло. 126х177. Инв. 1223. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

Себастьян Бурдон. Смерть Дидоны. Ок. 1637/40. Холст, масло. 158,5х136,5. Инв. 1247. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Лесюэр, Есташ

Даже Лесюэра (1617 — 1655), самого тонкого и нежного среди них, приходится пропустить, ибо выгодное суждение о нем можно иметь лишь по его луврским картинам.

Эсташ Лесюер. Введение Марии во храм. Не ранее 1641. Холст, масло. 100,5х100,6. Инв. 1641

Эсташ Лесюер. Дарий, сын Гистаспа, у гробницы Нитокрисы. Ок. 1649. Холст, масло. 163х112. Инв. 1242. Из собр. Кроза, Париж, 1772