Дагестанские святыни. Книга первая

Ахты. Вид на Джума-мечеть.

Вторжение турок на Кавказ в 1578–1579 гг. не оказало заметного влияния на сложившуюся в Южном Дагестане территориально-политическую систему. Вместе с тем есть данные о том, что при вторжении турецкой армии на Кавказ ее главнокомандующий Лале Мустафа-паша «подарил» встречавшему его шамхалу Чупану «санджак Шабран», а его брату Тугалаву «санджак Ахты». Действительно ли Тугалав вступил в управление Ахты, неизвестно. Во всяком случае сведений, подтверждающих это, нет.

По вопросу о времени образования общинных союзов в среднем течении реки Самур существуют различные мнения. Некоторые исследователи полагают, что вначале образовался Ахтынский союз, который впоследствии разделился на три независимых союза: Ахтыпара, Докузпара и Алтыпара. В начале XVII в. эти союзы сельских общин уже существовали. Образование же Ахтынского союза, по нашему мнению, следует отнести ко времени не позже XIV в.

Селение Ахты. Старая часть

Свержение беков в Ахты не сопровождалось политической деградацией этого региона – напротив, союз сельских общин Ахтыпара представлял собой оригинальную и достаточно сложную политическую структуру, основанную на довольно развитых феодальных отношениях. Нет никаких оснований считать превращение этих земель в феодальное владение показателем перехода их на более высокую ступень социального развития, равно как и возвращение их к традиционной форме политической организации (условно именуемой иногда «дефеодализацией») отнюдь не означает их социально-политической деградации.

Сходные процессы дефеодализации пережили также некоторые адыгские племена Северо-Западного Кавказа. Главнейшие особенности социального устройства абадзехов, шапсугов и натухайцев в 1-й половине XIX в. были обусловлены происшедшим у них в конце XVIII в. в результате ожесточенной классовой борьбы политическим переворотом, который привел к ослаблению власти феодальной аристократии и потере ею ряда сословных привилегий.

Феномен «окрестьянивания» мелкого феодального землевладения отмечен исследователями в Молдавии в XVI–XIX вв. Подобное явление имело место в соседнем с Ахтыпарой Рутуле, бекский дом которого постепенно превратился в обычный свободный крестьянский тухум с незначительными традиционными привилегиями.

В начале XVII в. власть сефевидской администрации в долине Самура значительно ослабла. В шиназском хронографе и хронографе Малиджа из Рутула сообщается о сожжении Ахты дербентским правителем Бархудар-султаном в 1030 г. хиджры (1620–1621 гг.). Этот факт подтверждается и надписью из книги в Ахты: «Дата сожжения селения Ахты Бархудар-султаном рафизитом – 1030 г.».

Через несколько лет Ахты вновь подверглось нападению. Об этом повествует эпиграфическая надпись из селения: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного. Разрушено это селение Йусуф-ханом. Оставалось [в таком положении] в течение 8 лет, потом хорошо восстановил Али сын устада Мухаммада в 1039 году хиджры Пророка…». 1039 г. хиджры соответствует 1629–1630 гг.

Н.В. Ханыков считал экспедицию ширванского беглербега Йусуф-хана в Ахты доказательством вхождения долины Самура в Ширван. Однако подобный вывод из надписи не вытекает. Логичнее рассматривать поход Йусуф-хана как экспедицию против враждебных соседей и как свидетельство выхода земель Среднего Самура из-под контроля сефевидских властей, к тому же нет никаких данных о восстановлении здесь власти беглербега хоть в какой-то степени.

Союзы сельских общин долины Самура приняли активное участие в антииранском движении 1-й четверти XVIII в. под руководством Хаджи-Дауда и Сурхай-хана. Современник этих событий, русский посол А.И. Лопухин писал в 1718 г.: «В ближнем соседстве сего города (г. Куба. – 3.3.) народ лезгинский, который живет в горах повыше горы Шад дага (Шахдаг. – 3.3.) и против шаха воюют и уезды разоряют». Ему вторит И.Г. Гербер: «При ребелии (восстании. – 3.3.) в Ширвании оные Дауд-беку и Сурхаю помощь немалую учинили, притом себя добычею не забывали и богатились…»

И.Г. Гербер, сочинение которого написано в 1728 г., оставил довольно подробные сведения о самурских союзах, в том числе об Ахтыпаре: «…хотя всякая деревня своего старшину имеет, однакож обыватели оным мало послушны бывают, ибо всяк сам собою господином… И хотя оные все воры и грабежники, однакож в Кубе нападения и воровства никакого не чинят, чтоб чрез то волю не потерять пшена и пшеницу тамо доставать и менять; токмо свой воровской промысел употребляют далее в горах и к Грузии. Оные употребляют оружие огненное, добрые сабли и много панцеров, люди смелые и огня не боязливые».

Автор отмечает политическую независимость самурских союзов: «Понеже народ вольной, доходов и податей никому не платят, но и впредь платить не будут и, надеясь на крепкую ситуацию их места, не опасаются, чтобы кто их в подданство привесть и принуждать может… Оные никогда ни под персидскою, ни под какою другою властию не стояли, и хотя прежде всего султаны дербентские их яко подданными к Персии почесть хотели и к тому принуждать трудились и для того часто великая команда из Дербента посылалась, чтоб их силою под владение привесть, однакож дагистанцы всегда противились и высланных дербенцов кровотекущими головами назад отсылали».

А.К. Бакиханов в «Гюлистан-и Ирам» пишет, что при приближении Надир-шаха к Ахты во время его первого похода в Дагестан «лезгины разрушили мост через Самур и укрепились на горе в старой крепости Шахбани. Надир приказал построить новый мост и его повеление было выполнено за один день. Переправившись со всем войском вечером через реку он расположился лагерем у стен крепости. Утром он разделил войско на две части: одну назначил к штурму а другую послал в то место, где скрывались семьи обороняющихся со всем имуществом. В обоих пунктах лезгины были разбиты. Надир лично преследовал обратившегося в бегство неприятеля и до самого вечера опустошал ущелья и горы».

По данным Г.Э. Алкадари, «когда Надир-шах вернулся из Дагестана, кубинцы, ахтынцы и кюринцы, объединившись, напали в крепости Худат Кубинского уезда на Гусейн-Али-хана, который, будучи ханом по назначению шаха, проживал там. Они держали его в той крепости в осаде, пока он не был освобожден прибывшими в Худат шахским правителем Дербента, дербентским обществом и шамхалом Хасбулатом».

Участие ахтынцев в осаде Худата со всей очевидностью доказывает, что они не были покорены Надиром.

Есть данные об участии ахтыпаринцев в битве при селении Джиных в 1738 г. в Джаро-Белоканах, где объединенные силы джарцев и горцев Дагестана наголову разбили персов. В этом сражении был убит брат Надира Ибрагим-хан и другие персидские военачальники.

Исключительно ценные сведения об истории, общественном строе, составе Ахтыпаринского союза содержатся в сочинении анонимного автора XIX в., известного как «Описание Самурского округа». Судя по всему, сочинение принадлежит российскому чиновнику или военному и написано около 1867 г.

В сочинении говорится, что «до присоединения к России населенное пространство, составляющее теперешний Самурский округ, – за исключением Горного магала (цахурские селения нынешнего Рутульского района РД. – 3.3.) – называлось Самурскою провинциею (Самур велаят), главным пунктом которой было селение Ахты». В начале XIX в. самурские союзы сельских общин объединяли почти 60 селений (без цахурских селений, входивших в состав Елисуйского султанства).

В середине XVIII в. союз Ахтыпара состоял из 14 селений: Ахты, Хкем, Хуля, Гра, Гдынк, Кочах, Мидфах, Смугул, Хал, Хнов, Борч, Гдым, Маза и Фий. В союз входили селения как правого, так и левого берегов Самура, а также селения ущелья Ахтычая (Ахцегь-вацI). Помимо лезгинских сёл, союз включал также и два крупных рутульских селения – Хнов и Борч. Указанный состав Ахтыпаринского союза сохранялся до 1776 года, когда он расширился до 17-ти сельских общин, после включения в Ахтыпару трех селений левобережья Самура: Гогаз, Усур и Кака.