Белая богиня

Опять любовное преследование. Душа священного короля, которую окружили оргиастические плясуньи, пытается спастись в обличье зайца, рыбы, пчелы, но они неутомимо преследуют ее и в конце концов ловят, после чего рвут на куски и пожирают. В одном из вариантов народной песни мужчина — преследователь, а не преследуемый:

История леди Годивы, записанная Роджером из Вендовера в тринадцатом веке, заключается в том, что незадолго до нормандского завоевания саксонская леди Годива попросила своего мужа Леофрика, эрла Мерсии, освободить жителей Ковентри от непосильных налогов. Он согласился при условии, что она проедет обнаженная по ярмарочной площади в базарный день, и она сделала это, распустив волосы, чтобы укрыться ими, и только ее "очень белые ноги" остались доступными взглядам. По бокам от нее ехали два рыцаря. Эта история похожа на ту, что рассказывают о графине Херефорда и "короле Джоне" в связи с раздачей хлеба и сыра в приходе святого Бриавелла в Глостершире, и не может быть исторической правдой, потому что Ковентри во времена леди Годивы был деревней без ярмарок и налогов. Однако совершенно точно, что в 1040 году леди Годива уговорила Леофрика построить монастырь для бенедиктинцев в Ковентри, а после нормандского завоевания монахи замаскировали местную майскую процессию в честь богини Годы (во время этого празднества всем благочестивым христианам полагалось носа не высовывать из дома) под обряд в честь их благодетельницы леди Годивы, сочинив историю по образу истории Саксона Грамматика. Обман открылся во время процессии "леди Годивы" в Саутеме (в двенадцати милях к югу от Ковентри и тоже во владениях Леофрика), в которой несли две фигуры, черную и белую, символизирующие Богиню в двух ипостасях Холды и Хель, любви и смерти. Подглядывавший портняжка Том не упоминается Роджером из Вендовера, но, может быть, это входит в более раннюю версию. Церемония в Глостершире, которая имела место, как и процессии в Саутеме и Ковентри, в праздник Тела Христова, то есть в день, когда и в Йорке, и в Ковентри традиционно устраивались праздничные представления, говорят, отмечала освобождение людей от налога на хворост, который собирали в соседних лесах. Праздник Тела Христова всегда приходился на пятницу, день Богини, и примерно совпадал с кануном Майского дня. Таким образом, похоже, представление-мистерия берет начало в празднике кануна Мая Bukkerwise в честь Годы, Воnа Dеа. Если мужчин, подсматривавших за процессией, ждало наказание, как это было в Риме с церемониями в честь Воnа Dеа, и в кельтской Германии, где, по свидетельству Тацита ("Германия", глава 40), наказывали любого смотревшего на ежегодное омовение Герты после ее возвращения в священную рощу. а в Греции во времена Актеона — тех, кто видел, как купалась Диана, то история Тома вполне могла быть отголоском этого обычая.

Британцы — смешанная раса, однако более всего они не по-тевтонски почитают богиню. Это объясняет, почему английская поэзия остается языческой. Библейская концепция обязательного превосходства мужчины над женщиной чужда британскому сознанию, и все британцы подчиняются правилу "сначала дамы" в социальной сфере. Муж-рыцарь с большей готовностью умрет за свою королеву, чем за короля, а готовность умереть — настоящее доказательство большого чувства:

В Британии живо подсознательное и страстное желание иметь богиню, может быть, не такую всевластную, как исконная Тройственная Богиня, но такую, которая могла бы смягчить мужской дух христианской Троицы. Эта Троица тем менее соответствует британской социальной системе, чем больше прав завоевывает себе женщина, ведь получив права на собственность и на голосование, она заняла почти то же положение, которое занимала до Пуританской революции. Правда, Троица пришла много раньше, чем случилась революция, но тогда это была скорее теологическая концепция, не воспринимавшаяся эмоционально. Как мы уже говорили, Небесная Царица со своей свитой женщин-святых имела гораздо большее влияние на население между походами крестоносцев и гражданской войной, чем Отец или Сын. Одним из последствий разрыва отношений Генриха VIII с папой было то, что когда его дочь королева Елизавета стала во главе англиканской церкви, на нее стали смотреть как на божество. Поэты не только делали ее своей Музой, но и присваивали ей имена Фебы, Вирджинии, Глорианы, которые отождествляли ее с богиней луны, отчего так велико было ее влияние на подданных.

Временное утверждение бога Громовержца во времена Английской республики — самое замечательное событие в современной британской истории: причиной его стала Библия короля Иакова, которая взбудоражила умы торговцев больших городов, а также жителей тех областей Шотландии и Англии, где кельтская кровь была пожиже. Первая гражданская война в основном столкнула лбами рыцарскую знать с ее вассалами и антирыцарский класс торговцев, который поддерживали также ремесленники. Англо-саксонско-датский юго-восток был в основном парламентским, а кельтский северо-запад — монархическим. Поэтому в битве при Насби, решившей исход войны, защитники парламента кричали: "Наша сила — Бог!" — а роялисты кричали: "За королеву Марию!" Королева Мария была католичкой, и ее имя напоминало о Небесной Царице и о Любви. В тот день победил бог Громовержец и излил свою злобу не только на Деву и ее свиту святых, но и на Деву Мариан с ее майской свитой и на другой культ Тройственной Богини, который все еще тайно существовал во многих уголках Британских островов, — ведьминский культ. Однако триумф Громовержца продолжался недолго, потому что, победив, он уничтожил короля [217], своего главного представителя. Во дни Реставрации он был отстранен от власти, а когда вернулся в 1688 году вместе с протестантским королем, его пыл Громовержца слегка обуздали. Второй прилив сил он испытал во время стимулированного торговцами религиозного возрождения, сопровождавшего промышленную революцию, но в начале нашего века он опять потерял почву под ногами.

Елизавета была последней королевой, игравшей роль Музы. Виктория, подобно королеве Анне, предпочитала роль богини войны и вдохновляла свои армии, став достойной заменой бога Громовержца. Во времена ее внука в индийской армии еще пели:

Кух парвани

Однако Виктория ждала, что женщины Англии станут почитать своих мужей, как она почитала своего, была чужда всякого кокетства, не выказывала интереса к любовной поэзии и образованию, а ведь именно это и делает королеву Музой. Королева Анна и королева Виктория дали свои имена значительным эпохам в истории английской поэзии, но имя королевы Анны символизирует бесстрастное украшательство в поэзии, а имя королевы Виктории — дидактизм и рококо.

Любовь британцев к королеве как будто никогда не основывалась лишь на расхожем убеждении, что "Британия преуспевает только когда на троне сидит королева", скорее она отражает упрямую веру в то, что Британия — родина-мать, а не родной отец (нечто подобное в классические времена греки говорили о Крите). Подобные национальные убеждения или верования суть источник всякой религии, мифологии и поэзии, и их нельзя уничтожить ни чужеземным завоеванием, ни образованием.