Тайны богов и религий

Христа провели через двор в караульную римского легиона. При этом Его избивали и оскорбляли. Приложили к этому руку и саддукеи. В караульной Христа били палками и кулаками, били по щекам. Завязав глаза повязкою, они после ударов спрашивали: «Прореки нам, Мессия, кто ударил Тебя?» Так эта невежественная, злобная, нахальная толпа, которую коробило Его превосходство, до утра веселилась и измывалась над тем, кто сосредоточил в себе все лучшее, что может быть в человеке. Так эта толпа поступает и сегодня с лучшими из лучших.

Около шести часов утра эти пытки Христа закончились — Он предстал перед полным составом синедриона. Подавляющим большинством они высказались за смертный приговор. Но привести в исполнение смертный приговор они по закону не имели права. Это было возможно после принятия решения судом светской власти. Суд светской власти вынес Христу смертный приговор. Это решение должно было быть утверждено римским прокуратором. После этого суда Христа подвергли новому поруганию, на этот раз священники и старейшины, цвет нации.

К прокуратору Понтию Пилату члены синедриона повели Христа с веревкой на шее и со связанными руками. Все эти унижения совершались над человеком, который пока что не был осужден (и мог, в конце концов, быть признан невиновным). Понтий Пилат допросил Христа и нашел Его невиновным. Виновен Он был разве что в том, что признал себя царем иудейским, но не обычным, не от мира сего. Пилат вынес первый оправдательный приговор: «Я никакой вины не нахожу в Нем». Но враги Христа не сдавались. Они требовали смертного приговора. Пилат послал Христа в резиденцию правителя Галилеи Ирода, который по случаю Пасхи оказался в Иерусалиме. Ирод со своими распутными любимцами и наемщиками «уничижал Его, насмеялся над Ним». Он одел на Христа как в издевку светлую праздничную одежду и отправил обратно к Пилату. Пилат снова допросил Христа и нашел Его невиновным. «Какое же зло сделал Он?» — спрашивал он возбужденную толпу. «Я ничего достойного смерти не нашел в Нем. Итак, наказав Его, отпущу», — предложил он. Наказание было частью всей процедуры смертной казни. Пилат предложил ограничиться им. Но взбешенная толпа неистово кричала: «Смерть Ему! Отпусти нам Варавву! Распни, распни Его!» Дело в том, что по традиции в честь праздника Пасхи Пилат мог помиловать одного из троих осужденных. Он предложил помиловать Христа. Но толпа требовала Христа распять, а помиловать отпетого кровожадного убийцу. Пилат был поражен богоподобным достоинством, божественным величием и в то же время полным смирением Христа, стоящего рядом с ним перед толпой на прекрасной мозаике судилища. Христос стоял в изношенной багрянице, которая была покрыта кровавыми пятнами, с впивавшемся в тело венце, с кровавыми пятнами и знаками ударов и оплеваний на лице, смертельно измученный и утомленный. Глядя на Него, Пилат невольно воскликнул: «Се Человек!»

Толпа требовала распять Его именно поэтому, потому, что Он был Человек. Она всегда стремилась избавиться от тех, кто выше ее по благородству, по человечности, по устремлениям. Толпа вопила одно и то же: «Распни».

«Возьмите Вы и распните, — с отвращением сказал Пилат, — ибо я не вижу в нем вины». Они доказывали свою правоту, ссылаясь на свой закон: «Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим». Пилат снова берет Иисуса Христа с собой в палаты суда и в волнении спрашивает Его: «Откуда Ты?» Но Христос молчал. Пилата взорвало это молчание, и он воскликнул: «Мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя, и власть имею отпустить Тебя?» Христос снисходительно отнесся к Пилату, который, как оказалось, на деле не имел той власти, которая могла бы защитить справедливость, истину. Он спокойно ответил ему: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не дано было тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе». Пилат знал, что Христос прав, и чувствовал превосходство Христа. Он еще больше пожелал спасти Христа. В третий раз он появился на судейском месте перед толпой и сделал последнюю попытку. «Се Царь ваш», — сказал Пилат толпе. Толпа взорвалась бурей: «Распни». «Царя ли вашего распну?» — бросил в толпу Пилат. И тут же получил многоголосый рев-ответ: «Нет у нас царя, кроме кесаря!»

Громче других кричали первосвященники и саддукеи. Они шли на все, только бы избавиться от Христа, от Спасителя. Первосвященники наступали на Пилата. «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю! Всякий, делающий себя царем, противник кесарю!» — кричали они вместе с чернью. В конце концов, Пилат не устоял, — взял верх страх за свою карьеру, за свою жизнь. И он вышел из игры. Он приказал принести ему воду и умыл руки перед народом, сказав при этом: «Не виновен я в крови праведника Сего; смотрите вы!» Толпа ответила ревом: «Кровь Его на нас и на детях наших…» Так Пилат уступил и послал Христа на распятие.

Распятие происходило следующим образом. Окровавленную багряницу (военный багряный плащ), которую легионеры одели на Христа в караульной с издевкой, превращая Его в царя, сняли с Него и одели Его снова в Его собственную одежду. На картинах живописцев мы видим массивный высокий крест. Специалисты считают, что это не соответствует действительности. Крест не был столь большим и тщательно сделанным. Распятый на кресте не возвышался над землей, как это изображено, но находился практически на земле. Любой желающий имел право всласть издеваться над осужденным, нанося ему удары и плевки. Все это пришлось перенести и Христу. Место казни было на лобном месте (Голгофе). Крест, на котором распяли Христа, от городских ворот до места казни нес «Симон Киринейский, отец Александра и Руфа».

Для выполнения приговора Пилатом был выделен отряд воинов. Город был переполнен паломниками. На зрелище собрались и просто любопытные, и яростно враждебные. Всех было многие тысячи. Были среди них и сочувствующие Христу, особенно женщины. Женщины душой воспринимали творящееся преступление, они били себя в грудь и рыдали. Христос вскоре прекратил это душераздирающее действо. Он сказал им: «Дщери Иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие. Тогда начнут говорить горам: падите на нас, и холмам: покройте нас. Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?»

На кресте Христа вверху, над Его головой, была прикреплена табличка с надписью на трех языках, — римском, греческом и еврейском — «Царь Иудейский». Шествуя на Голгофу, эту табличку несли впереди римские воины. Голгофа не была горой, как это принято считать, а просто местом казни. Это место назвали лобным, видимо, потому, что оно представляло собой круглое, лобообразное возвышение. Изображаемая на известных всем картинах скалистая гора Голгофа, как и все изображения на картинах из жизни Христа, не имеет ничего общего с действительностью. Такой горы в окрестностях Иерусалима нет. Сегодня местоположение Голгофы точно неизвестно. Существуют только предположения и догадки. Истинные последователи учения Христа не могут придавать главного значения вещественным свидетельствам Его жизни и деятельности. Христос сам учил, что главным является не материальный храм, а тот храм, который находится в нашей душе, внутри нас. «Царство Божие внутри вас». Поэтому не надо придавать столь большого значения деталям вещественного порядка и задаваться вопросами: где? и когда?

Отметим два момента, связанных с казнью. Во-первых, у римлян было принято распятому наносить удар копьем под мышку, который не был смертельным, но ускорял смерть и сокращал страдания распятого. Это, как правило, делалось с самого начала казни. Но тогда этот обычай почему-то не был соблюден. Во-вторых, в иудейском варианте казни через распятие, осужденному, сразу же после распятия на кресте, давали глоток вина, которое было приправлено сильным усыпляющим средством. Так поступали с каждым преступником, независимо от симпатий и антипатий. Слева и справа от Христа находились два преступника. Они приняли предложенный им традиционный напиток. Христос же от этого напитка отказался, хотя знал, что это могло бы значительно облегчить Его предсмертные страдания. Христос предпочел смотреть смерти в лицо и пережить весь ужас этой казни, испить свою чашу до дна.