Господин Великий Новгород (сборник)

- Да ты запиши.

- Запомню, я возвращусь к себе в гостиницу и сейчас же запишу.

Приятели расстались.

На другой день, часов около двух Петр Александрович нанял извозчика и отправился к Хмырову. Отыскав дом, он вошел в подъезд и обратился к швейцару.

- Квартира номер 12?

- Второй этаж, дверь направо.

Колзаков поднялся по лестнице и нажал пуговку электрического звонка.

- Дома? - спросил он у отворившей ему горничной.

- Дома-с.

Разоблачившись, Петр Александрович пришел в залу, затем в гостиную. Меблировка комнат была шикарна, но позолота мебели и багет страдали резкостью и аляповатостью.

В противоположной двери гостиной, через которую виднелся роскошный будуар, появилась изящная блондинка с красноватым цветом волос, одетая в роскошный пеньюар из легкой материи, сплошь обшитой кружевами, так что казалось, что его обладательница утопала в кружевных волнах. Картина была поразительная.

Петр Александрович онемел от восторга.

- Славную, однако, штучку подцепил Хмыров, - мысленно сказал он себе, глотая слюнки и церемонно расшаркиваясь с хозяйкой.

- Bon jour, - протянула та ему руку, причем откидной рукав дал ему возможность увидеть ее всю до плеча, - je ne m'en souviens pas.

Петр Александрович положительно захлебнулся.

- Prenez place, - указала ему хозяйка на табурет.

Колзаков уселся.

Красавица опустилась на близ стоящую кушетку, причем откинула шлейф пеньюара, и Петр Александрович увидал очаровательные миниатюрные ножки, обутые в ажурные чулки и шелковые голубые маленькие туфли.

Он сидел и млел.

- А супруг ваш дома? - наконец, решился он задать вопрос.

- Je ne comprends pas!

Оказалось, что хозяйка не понимала по-русски.

Колзаков же не понимал совершенно по-французски.

Наступило молчание, во время которого Петр Александрович положительно пожирал хозяйку глазами.

- Верно, его дома нет, тоже вертопрах, одна заря, чай, вгонит, другая выгонит, а ей одной бедняжке скучно: хотя и говорить с ней не могу, а все посижу, больно хороша, - думал Колзаков.

- Peut etre voulez vous un gobelet de champagne? - начала хозяйка.

Петр Александрович с недоумением смотрел на нее.

- Выпить, - перевела красавица и сделала жест около рта, причем показала восхитительный розовый локоток.

Колзаков понял и утвердительно закивал головой.

- Все за закуской посижу подольше, - подумал он.

- Денги! - вдруг протянула руку француженка.

Петр Александрович до того был поражен, что машинально вынул объемистый бумажник, развернул его и протянул ей.

Она осторожно вынула две радужных, причем, наклонившись к Колзакову, обдала его каким-то восхитительным ароматом, исходящим от ее тела сквозившего на груди через тонкую ткань кружев; у него закружилась голова.

Хозяйка, взяв ассигнации, исчезла в будуаре.

- Какой же подлец Хмыров: без денег жену оставляет, спросил бы вчера - я бы дал. Фонбаронство заело, гордость - на брюхе шелк, а в брюхе щелк. А она прелестна, и достанется же такое сокровище такому скоту. Приударить разве, да вот беда, по-ихнему не знаю...

В будуаре раздались легкие шаги, хозяйка появилась снова.

- Prends place isi, - указала она Петру Александровичу на место около себя на кушетке.

Ободренный Колзаков пересел, не веря своему счастью.

- Неужели будет успех! Только бы Хмыров не вернулся, - подумал он.

Через несколько времени на столе появилось замороженное шампанское.

Выпив несколько стаканов, Петр Александрович стал целовать у хозяйки руки и добрался до локотка.

* * *

Уже наступали сумерки, когда Петр Александрович, веселый и довольный выбрался из квартиры Хмырова.

На лестнице первого этажа ему встретилась какая-то изящная брюнеточка.

- Тоже штучка невредная! - прошептал он.

Вдруг перед ним как из-под земли вырос Хмыров.

- Ты откуда? - воскликнул тот.

- От тебя, брат, - смутился Петр Александрович, - недавно приехал, с женой твоей минут пять посидел, - премилая барынька.

- Как с женой? Она сейчас со мной из гостей приехала, вперед прошла, ты ее встретил?

- Это брюнетка, нет - то блондинка.

- Какая блондинка?

- У которой я был.

- В каком номере?

- В двенадцатом.

- Ну, я живу в четырнадцатом, этажом выше.

- Значит, я этажом ошибся, - развел руками Колзаков.

- Ишь, старый греховодник, да как удачно ошибся-то, куда попал! расхохотался Хмыров.

Вечный жених

(Тип)

- A propos! Вы завтра свободны от двух до четырех? - обратилась ко мне на днях Валентина Львовна Кедрина, моя хорошая знакомая, молоденькая, хорошенькая и разбитная вдовушка, довольно долго оставляя в моей руке свою миниатюрную ручку в лиловой перчатке.

- Для вас я свободен всегда, я не свободен только никогда от мысли о вас, - пошутил я.

- Шалун... я спрашиваю серьезно...

- Серьезно?

- Да, пойдемте завтра со мной к Гомолицким...

- К Гомолицким... я их не знаю...

- Узнаете... я вас представлю, я давно об вас говорила... их дочь Наденька - брюнетка в вашем вкусе...

- Мне не надо никого... кроме...

- Кроме меня... знаю... слышала... но вам надо "петербургские типы", вы на днях говорили мне, а там вы встретите тип, который едва ли встречали... Я специально и еду для того, чтобы спасти от него Nadine... или, скорее, карман ее татап.

- Вы, спасти... от кого?

- От "вечного жениха".

- От "вечного жениха"? Объясните, ради Бога, ровно ничего не понимаю...

- Тем лучше, пойдемте туда, когда поедете... В два часа я вас жду...

Она вырвала у меня свою ручку и скрылась в подъезде.

Разговор этот происходил у одного из домов на Сергиевской улице, куда я проводил Валентину Львовну из Аквариума.

Обещанный тип меня крайне заинтересовал... "Вечный жених"... Что может значить это прозвище "вечный жених" в связи со спасением от него карманов.

На другой день я был аккуратен, и в начале третьего часа мы с Валентной Львовной уже были на Бассейной улице, где жили мать и дочь Гомолицкие, очень состоятельные люди, занимавшие роскошную квартиру в бельэтаже.

Во время церемонии представления меня в зале, от моего внимания не ускользнула какая-то странная сконфуженность, почти смущение обеих хозяек.

Нас попросили в гостиную, где сидел в кресле довольно красивый господин, на вид лет сорока, элегантно одетый с волнистыми светло-каштановыми волосами и такой же расчесанной на двое бородой.

Я невольно взглянул на Кедрину - она очень заметно улыбнулась.

"Вечный жених" промелькнуло в моей голове, и я пристально оглядел вставшего при нашем приближении господина... Лицо его было мне знакомо, я встречал его зимой прогуливающимся на Невском, в концертах, театрах, на балах, а летом на загородных гуляньях...

- Андрей Дмитриевич Торбеев, вы не знакомы... - представила хозяйка гостя Валентине Львовне.

- Нет, мы хорошо знакомы... - подчеркнула последняя слово "хорошо" и поклонилась кивком головы.

По лицу Торбеева пробежало нечто вроде судорог, но он остался с полупротянутой рукой.

Он подал ее мне, когда нас представили.

Не прошло пяти минут, как он встал и стал откланиваться хозяйке и ее дочери...

В гостиной еще никто не нарушил неловкого молчания, наступившего после неудачного представления...

Торбеев вышел очень быстро...

- Не понравилось... - громко захохотала ему вслед Валентина Львовна.

Обе хозяйки со страхом и беспокойством глядели на нее.

Я впился в нее глазами и насторожил уши.

- Он сватается за Наденьку? - спросила Кедрина в упор старушку Гомолицкую...

- Да... то есть... нет... почему вы так думаете? - растерялась та.

- Да потому, что я знаю, что он сватается всюду, сватался ранее за десяток других, сватался, наконец, за меня, так как он этим живет - это его профессия... он "вечный жених".