Бог, История и Евреи («Еврейский вопрос» в русской религиозной мысли)

Некогда, после перехода через пустыню, народ остановился на границе земли Обетованной у Кадес-Варни: он не вошел в Ханаан по недостатку веры и мужества и за то обречен был на сорокалетнее странствование в пустыне. Подобно этому, из-за своего неверия он не пошел за Христом, и вот уже две тысячи лет скитается по пустыне этого мира.

По словам современного поэта Бялика, душа еврея блуждает, «словно выбитая Богом из орбита звезда».

Не об этом ли говорит и пророк Иеремия: «Смотрю на землю, и вот она разорена и пуста… на небеса, и нет на них света» (4.23). «Если я забуду тебя Иерусалим, забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей», таково священное заклятие псалма 137. Увы! Так и случилось: поскольку Иерусалим в его духовном, мистическом значении забыт, десница (символ творящей воли) стала бессильной, евреи потеряли способность творить они являются на разных поприщах лишь «посредниками», по словам еврейского писателя Пасманика; а язык, который должен был вещать миру Новое Слово, молчит: ему не о чем говорить, как мы уже сказали выше. Причина этого молчания ясна. Молчит Израиль потому, что к нему больше не говорит Бог. Это молчание Бога длится со времен пророка Малахии (период построения второго храма), когда возвещено было пришествие Мессии именно в этот храм. Один раз со времен Малахии прервалось это молчание «гласом вопиющего в пустыне», последнего еврейского пророка Иоанна Крестителя, и притом самого великого пророка, ибо ему дано было первому узреть Мессию в Иисусе Христе и возвестить это народу: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Иоан.1.29). Это молчание прервалось словом Христа, как говорит об этом Послание к Евреям: «Бог, многократно и многообразно, говоривший отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр.1.1-2). И с тех пор не было у Израиля ни одного пророка в течение около двух тысяч лет, между тем, как во время непродолжительного 70-летнего Вавилонского плена евреи имели трех великих пророков: Иеремию, Иезекииля и Даниила. Характерно, что самое Слово Божие, вверенную евреям Библию, распространяет среди язычников не еврейский народ, но народы из язычников, принявшие обещанного ею Христа (ими она издана уже более, чем на 800 языках и наречиях). Богатая, Богом одаренная натура сынов завета и пророков выродилась в жалкую материалистическую душу, способную скорее разрушать, чем созидать, и в лучшем случае подражать другим. И эти следствия коснулись судьбы не одних евреев, но и всего человечества. Как непослушание Ионы вызвало опасность гибели для всего корабля, на котором он находился, так и неверие евреев отражается на благополучии всего мира: ибо, «всяк за всех виноват», а евреи по своей страстной деятельной натуре имеют исключительную способность всюду проникать и на все влиять, как в хорошем, так и в дурном смысле. И если бы теперь восстал в среде евреев пророк, ясно и глубоко видящий душу народа, он скорбел бы о его падении подобно Иеремии: «О, кто даст голове моей воду и глазам моим источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего» (Иер.9.1).

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ХРИСТИАН. ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ И ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

Да не подумает еврейский читатель что мы, христиане, считаем себя вправе свысока судить еврейский народ за его неверие; это было бы тем более неуместно, что одной из важных причин, поддерживающих это неверие, являемся мы сами. Замечателен сам по себе тот факт, что в нынешнем рассеянии евреи, главным образом, находятся среди христиан.

Как будто евреи и христиане должны чему-то научиться друг от друга. Во всяком случае это обстоятельство усугубляет ответственность нас, христиан, за этот народ. Вот он идет мимо нас, смотрит на нас, чего-то от нас ожидает. Что же даем мы этому «вечному страннику»? Что видит он в нас? Когда я спросил раввина Мазэ, почему евреи не принимают Христа, он, не обинуясь, ответил: «Потому, что с тех пор, как это имя прозвучало на земле, кровь евреев не перестает проливаться теми, кто это имя носит. Знаете ли вы», прибавил он, «о погромах, совершенных на Украине в эти годы (т.е. во время гражданской войны)? Они превосходят по величине все погромы, бывшие со времен Богдана Хмельницкого…» Евреи могут сказать нам, как неоднократно уже говорили мне, на моих лекциях, в письмах и т.д. по адресу современных христиан: «Вы призываете нас верить во Христа, но вы сами не верите в Него. Вы упрекаете нас за Талмуд, толкования которого заслоняют Библию, а разве у вас самих мало разных катехизисов, которые приспособляют посредством компромиссов заветы Христа к вкусам толпы и сильным мира сего? Где та любовь, которую завещал Христос, хотя бы между вами, христианами? А уж тем более питаете ли вы эту любовь к евреям, которых вы хотите обратить?» Словом, как народ практический, они проверяют на деле, по реальным жизненным результатам нашу веру. И увы! Нередко, они могут с полным правом сказать нам: «Врачу, исцелися сам!» Не забудем, что евреи и теперь еще имеют много положительных сторон, не в пример наружным, номинальным христианам (трезвость, теплота и устойчивость семейных отношений, национальная солидарность, взаимопомощь и так далее).

У нас действительно есть свой христианский талмуд, который так же похож на Евангелие, как еврейский Талмуд на Библию. Есть свои фарисеи, которые «прибавляют» к ясному слову Божию толкования человеческие, заслоняя светлое, радостное и возвышенное слово Евангелия. В нашей среде есть свои саддукеи, которые в угоду своему маленькому близорукому рассудку, «отбавляют» от Евангелия его могучую сверхъестественную сторону, превращая его в плоскую, сухую, отвлеченную мораль, в «христианство без Христа», отрицающее Его историческое существование. Поистине, не воду в вино, а вино в воду претворяют. Может ли спасти кого-либо такое опустошенное Евангелие, Евангелие без Спасителя, без чуда, без возрождающей благодати? В одном американском журнале я видел характерную карикатуру по адресу крайнего модернизма. Модернист, «христианин», он же и антисемит, бросается с кулаками на еврея и говорит: «Вы Христа распяли!». «Да, ведь, вы же говорите, что Христа совсем небыло», отвечает, пожимая плечами, еврей. В нашей среде действительно есть антисемитизм, это явное оскорбление христианства, ибо оно, как всякое проявление нелюбви, противоречит Евангелию, как учению о мире, всепрощении и смирении

Вспомним рассказ Короленко: «Дом № 13».

Это было в Кишиневе на Пасху 1903 года. И самое страшное в том, что это действительно было. Колокола радостно гудели благую весть о воскресении Христа, в храмах пели великий призыв: «Воскресения день, просветимся торжеством и друг друга обымем. Рцем: братие! и ненавидящих нас простим вся воскресением».

И вот, в этот именно день озверелая «христианская» толпа гонялась за беззащитными евреями, старыми и малыми, сбрасывала их с чердаков, вбивала в головы гвозди…

Врывалась в синагоги и в слепой ярости рвала свитки Торы. (Я видел в 1931 году на еврейском кладбище подземелье памятника, воздвигнутого над могилой жертв погрома: там хранятся эти святотатственно изорванные священные страницы). А городовой «бляха № 8» спокойно сидел на водопроводной трубе и безучастно смотрел, ожидая распоряжения начальства…

Однако, евреи должны знать, что этот равнодушный городовой возмущал не только их, но и христиан, начиная хотя бы с автора этого рассказа, писателя Короленко. Вспомним многочисленные протесты со стороны именно христиан против вражды и ненависти к евреям.

Престарелый доктор С., свидетель Кишиневского погрома, автор книги, посвященной этой печальной истории, рассказывал мне о христианах, которые с риском для себя укрывали евреев в своих домах во время избиения. Не всем известно, что еще в конце прошлого столетия (1890) передовыми русскими людьми была составлена декларация к русскому правительству по вопросу о даровании евреям равноправия в силу простого принципа справедливости: равенство в обязанностях должно соответствовать равенству в правах. В ней В. Соловьев писал: «Если евреи нам враги, то мы должны вспомнить по отношению к ним заповедь: любите врагов ваших. А если друзья то зачем же друзей преследовать?» Декларация эта, как известно, увидела свет лишь в Париже да так там и осталась…