Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

В июле 1939 г. штаб ВВС США предложил увеличить авиацию Гавайского военного округа с 124 до 256 самолетов. Более того, на острове предлагалось разместить 100 стратегических бомбардировщиков, которые должны были использоваться для нужд патрулирования, а в случае обнаружения противника как ударная группа, способная уничтожить врага в радиусе 1000 миль от Оаху.

Многочисленные штабные игры и длительные раздумья американских военных над тем, как им оборонять остров в случае японского нападения, дали поразительные результаты. Буквально с точностью «до миллиметра» было предсказано расстояние, с которого Нагумо предпримет атаку 7 декабря 1941 г. Располагая приблизительными тактико-техническими данными самолетов японской морской авиации, американские военные предположили, что в день перед атакой японское авианосное соединение должно будет подойти на 600—700 миль к Оаху. За ночь корабли покроют еще 150—200 миль, а на рассвете поднимут в воздух самолеты. Следовательно, налаженная дальняя авиационная разведка могла обнаружить противника еще до того, как с его палуб взлетят самолеты, а при наличии 100 стратегических бомбардировщиков нанести удар по японскому флоту в тот момент, когда Гавайи будут еще вне зоны досягаемости самолетов с красными кругами на крыльях [733].

Но обоснованные и верные выкладки натолкнулись на сопротивление высших вашингтонских стратегов. Последние просто не верили, что японское командование может решиться рискнуть всем авианосным флотом (в то время 6 кораблей). Думая за Токио, американские военные решили, что три авианосца — самое то число для нападения на Пёрл-Харбор. А коль скоро так, то на острове надо меньше самолетов, чем просят летчики. Гавайскому военному округу, рассуждали в Вашингтоне, требуется дополнительно не более 122 истребителей и 68 бомбардировщиков среднего радиуса действия, которые можно использовать в целях патрулирования или разведки, да и то лишь в том случае, если флот запросит подкреплений. Дальняя разведка — дело флота, и военное министерство с ней связываться не хотело. Летом 1940 г. данные положения были несколько пересмотрены, и в соответствии с планом развития авиации округ должен был получить некоторое количество дополнительных истребителей и 68 новых стратегических бомбардировщиков «В-17» («Летающая крепость»), однако к 7 декабря 1941 г. в Пёрл-Харборе было всего 12 таких самолетов, из них в строю всего 6. [734]

С началом войны в Европе президент Рузвельт принял решение перебазировать основные силы флота с Западного побережья США в Пёрл-Харбор. 7 мая 1940 г. командующему ВМФ США было приказано базироваться на о. Оаху, чтобы оказывать давление на Японию. Однако поражение союзников во Франции и реальная угроза существованию Британии требовали от Вашингтона быстрой реакции. Надежды на то, что английский и французский флоты возьмут на себя Атлантику, а американский сконцентрируется на Тихом океане, растаяли. В апреле—июне 1941 г. ряд кораблей были переброшены с Тихого в Атлантический океан, что уменьшило мощь флота в Пёрл-Харборе «почти на 30%» [735].

Ввиду переброски кораблей в Вашингтоне опасались, что «союзники нацистской Германии, Япония и Советский Союз» могут предпринять рейд против Гавайев или Панамского канала. Это предположение адмирала Старка фактически послужило оправданием июльского приказа Рузвельта оставить флот в Пёрл-Харборе [736]. В то же время, по мысли президента, флот на Гавайях должен был оказывать давление на Японию, создавая угрозу для Токио на случай дальнейшего продолжения японской агрессии.

Параллельно Гавайский военный округ получил приказ перейти в повышенную боевую готовность на случай враждебных акций со стороны Японии. Белый дом боялся «...общественной истерии благодаря прессе...», поэтому в приказе строго оговаривалась скрытность и секретность проводимых мер. Генерал Герои отреагировал быстро. В округе было введено 24-часовое дежурство на наблюдательных постах и зенитных батареях. Боеприпасы со складов перекочевали непосредственно к орудиям. Небо над Оаху стали прощупывать десятки зенитных стволов. Герон отдал приказ сбивать любой иностранный самолет в воздухе над базой. Авиация острова взяла на себя патрулирование прибрежной полосы с 21 июня, самолеты ВМС теперь могли сконцентрироваться на дальней разведке.

Военно-морское министерство несколько запаздывало с приведением флота в повышенную боевую готовность. Только 19 июня адмирал Ричардсон получил подобный приказ. Но практичный и здравомыслящий главком флота полностью поддержал действия армейского коллеги. И без всякого приказа он энергично стал помогать Герону. Авиация флота незамедлительно приступила к дальней разведке. Конечно, окружность в 360° покрыть не удалось, сказывалась нехватка самолетов, но наиболее опасные направления патрулировались постоянно.

Спустя месяц после падения Франции в Вашингтоне прошел первый шок. Повышенная боевая готовность, в условиях предвыборной компании в изоляционистской стране, выглядела роскошью. Герон получил приказ понизить уровень готовности и сконцентрироваться на предотвращении диверсионных актов и саботажа. 30 декабря Ричардсон также получил приказ о понижении готовности и о необходимости воздушного патрулирования только тех районов, где используется флот [737].

Введение повышенной боеготовности показало недостаточную координацию соединений и штабов армии и флота. ПВО Гавайского военного округа страдало от нехватки личного состава, низким было состояние орудий. Многие зенитки годились лишь на свалку — в заботливые руки коррозии. Выявленные недостатки серьезно обеспокоили командующего. После длительных консультаций начальник штаба армии генерал Маршалл согласился направить на Оаху полк ПВО Национальной гвардии из Калифорнии [738]. Казалось, что дело укрепления противовоздушной обороны острова сдвинулось с мертвой точки.

Началась работа по укреплению связей и координации между армейскими и флотскими штабами, взаимные консультации командующих. Значительные недостатки острова, такие как отсутствие ремонтной базы, удаленность и растянутость коммуникаций, уязвимость для ударов с воздуха и слабость ПВО, делали Пёрл-Харбор неудобной базой для американского флота. Осенью 1940 г. и командующий Тихоокеанским флотом, и Гавайским военным округом пришили к одному заключению: по их мнению, держать флот на Гавайях было нецелесообразно. Кроме недостатков собственно базы, флот, опираясь лишь на Оаху, мог действовать в радиусе не более 2000 миль, чего было явно недостаточно. В то же время небольшая оперативная эскадра могла действовать на значительно большем удалении, параллельно обеспечивая необходимую защиту Гавайям с моря. Но мнение военных не совпадало с мнением политиков...

8 октября 1940 г. состоялась встреча адмиралов Ричардсона и У. Лихи с Рузвельтом. Далее состоялся неприятный разговор между президентом и Ричардсоном, который не одобрял политику Рузвельта, стремившегося спровоцировать Японию за счет флота: «Рано или поздно японцы совершат акт агрессии против Соединенных Штатов, и нация захочет вступить в войну» [739]. На последовавшей пресс-конференции президент предпочел отшучиваться и не сказал ничего конкретного. Однако уже 26 октября в прессе появились ссылки на «авторитетные источники в Белом доме», которые предсказывали отставку строптивого адмирала [740].

Командующий Гавайским военным округом также продолжал настаивать на том, что «воздушные силы могут атаковать базу и нанести определенные разрушения». Он вновь и вновь требовал увеличения числа бомбардировщиков дальнего радиуса действия для проведения воздушного патрулирования и нанесения ответного удара в случае, «если они прилетят» [741]. Кроме того, Ричардсон по-прежнему настаивал на том, что Пёрл-Харбор — дурная база для флота. Он указывал, что Оаху не имеет необходимых средств для обучения, достаточных запасов боеприпасов и топлива, в базе отсутствуют необходимые ремонтные корабли, мастерские и сухие доки, в ней моряки оторваны от своих семей [742]. Однако президент и высшее военно-морское руководство оставляло доводы адмирала без внимания.