Мемуары «Красного герцога»

Ответ, твердый и дышащий величием и зрелостью, несвойственными Королю прежде, не возымел тем не менее должного действия по вине маршала д’Анкра: питаемая к нему ненависть сослужила плохую службу – все, что исходило от него, смущало и народ, и вельмож, и самого Короля.

Мы уже сказали, что через три дня после своего ареста Господин Принц был переведен в другое помещение, более охраняемое; его не оставляла надежда оказаться вскоре на свободе, однако ситуация изменилась: и ему, и тем, кто принадлежал к числу его сторонников в Париже, перестали доверять.

Один из его рейтаров по имени Бурсье в конце октября был обвинен женщиной дурного поведения в том, что будто бы, находясь в одном довольно сомнительном месте, он рассказывал, как чуть было не убил Королеву-мать в ее собственном люксембургском доме, куда она часто приезжала, но ему помешали – в первый раз кардинал де Гиз и Бассомпьер в другой раз. Барбен немедля отправил эту женщину к хранителю печатей дю Веру на допрос; протокол допроса подтверждал, что доверять словам этой потаскухи нельзя.

Барбену показалось, что не стоит пренебрегать делом, в котором речь идет о жизни Королевы, и сделал так, чтобы Его Величество распорядился снять с г-на дю Вера выполнение других обязанностей и вместе с г-ном де Мемом, лейтенантом гражданской службы, заняться разбирательством этого дела чрезвычайной важности.

4 ноября Бурсье был почти единогласно приговорен к смерти, однако сперва ему предстояло пройти пристрастный допрос. Все советники захотели присутствовать при допросе, хотя это и не было принято, – то ли для того, чтобы показать свое рвение и желание угодить, то ли потому, что улики оказались столь серьезными и советники вознамерились узнать что-либо, подтверждающее справедливость их решения.

Обвиняемый снова признался в преступных намерениях, изложив все подробности в соответствии с обвинением.

Еще двое, принадлежавших к страже Господина Принца, были схвачены, будучи замеченными с Бурсье, однако, не обнаружив за ними никакой вины, их освободили. Один из них, по имени Вогрэ, удалился в Суассон, надеясь быть там хорошо принятым, где он заявил, что был послан убить герцога Майеннского, как мы в этом убедимся спустя год.

Дело Бурсье повысило недоверие к Господину Принцу и привело к тому, что с подозрением стали относиться и к его офицерам, готовящим ему пищу и прислуживающим ему во время трапезы, – они будто бы передали ему несколько писем в паштете; их прогнали и приставили к Господину Принцу королевских слуг.

Позже, 24 ноября, он был посажен в карету и отвезен в Бастилию; 19 декабря граф де Лозьер, сын маршала де Темина, под охраной которого находился Господин Принц, был сменен, а охрана его была поручена дю Тьеру, командующему легковооруженными всадниками Королевы-матери.

Заканчивая разговор о событиях этого года, нельзя не вспомнить о том, что произошло в Италии со времени заключения договора в Асте: почему его условия не исполнялись, а также о помощи, оказанной герцогу Савойскому со стороны Франции, и о том, что предприняли Их Величества, дабы направить дела в благоприятное русло.

После заключения договора в Асте Испания отозвала маркиза д’Иночозу из Милана и отправила туда дона Педро Толедского, который, основываясь на том, что по упомянутому договору Король формально не был обязан разоружаться, не только не сложил оружие, хотя герцог Савойский и распустил свою армию, но и вооружил новые отряды, подав герцогу Савойскому справедливый повод к ревности.

В то время венецианцы были в состоянии войны с эрцгерцогом Фердинандом из-за его подданных в Хорватии, в конце предыдущего года совершивших ряд краж, – венецианцы, отчаявшись добиться от эрцгерцога разумного ответа, вступили с ним в войну.

Армия дона Педро Толедского не могла быть использована против них таким же образом, как против герцога Савойского, и они подписали договор. Стороны обещали друг другу помощь в войне против испанцев, после чего союзники начали формировать дополнительные войска.

Король, получив известие о новом очаге, разгорающемся в Италии, отправил туда в качестве своего чрезвычайного посла г-на де Бетюна вместо маркиза де Рамбуйе и поручил ему добиться согласия сторон.

Возникло брожение умов; испанцы отличаются заносчивым нравом и уверенностью в своих силах; герцог Савойский вел себя отважно, а венецианцы – опасливо. Делались различные предложения по улаживанию конфликта, но из-за пустяков дело застряло, разрешить спор пригласили Короля; герцог Савойский обещал защищать его, согласно договору, заключенному в Асте, и торопил маршала де Ледигьера, не дожидаясь приказа Его Величества, прислать ему войска, как тот и обещал. Маршал де Ледигьер прибыл в Турин, вооружил отряд, переправил его через горы, и герцог Савойский оказался во главе армии в тринадцать-четырнадцать тысяч пехотинцев, из которых десять тысяч были французами, – армии, способной противостоять превосходящей ее по численности вдвое армии дона Педро Толедского.

Гораздо больше забот ему доставил герцог Немурский: отправленный собирать отряды в Фоссиньи и Женевуа, он повернул армию против герцога Савойского, но не потому, что обнаружились какие-то новые причины для недовольства, просто язва, долгое время терзавшая его сердце, дала о себе знать: в 1611 году ему помешали жениться на мадемуазель д’Омаль, а затем хитрым обманом герцог пытался женить его на одной из своих дочерей, чем обрек его на холостяцкое существование.

Де Немур вошел в союз с Испанией, двинулся во Франш-Конте, где вооружил отряды и просил пропустить его через французские территории в Савойю, что не было ему позволено, разве что его люди стали бы пробираться в Савойю поодиночке – как делали те, кто находился на службе герцога Савойского, а это было равнозначно отказу: поскольку те, кто попадал поодиночке к герцогу, перемещались по дружественной земле, непосредственно из Франции в Савойю, тогда как его людям предстояло пересекать французскую территорию как враждебную, и потому их судьба была предрешена: поодиночке их убивали бы.

Герцог Монтелеонский проявил столько настойчивости и так убеждал, что войска герцога Немурского почти полностью рассеялись и что это разрешение, просимое им от имени его повелителя, нужно лишь для репутации их союзничества, что в конце концов добился того, чего просил.

Некто Лассе, государственный казначей в Бурже, был выбран для того, чтобы отвезти герцогу де Бельгарду приказ, разрешавший войскам де Немура свободный проход через Бресс, и тайком сообщить де Бельгарду, что де Немур не сможет причинить никакого ущерба герцогу Савойскому, ибо его войска настолько слабы, что не рискнут пройти по французской территории.

Однако Лассе, подпав под влияние посла Савойи, не стал передавать де Бельгарду тайного сообщения, и де Бельгард ослушался приказа, что вынудило де Немура попытаться пройти по долине Сизери, где его войска разбежались при виде полка барона де Санси и некоторых других французских полков, отправленных герцогом Савойским. Вскоре последовало заключение договора между герцогом Немурским и герцогом Савойским, разрешившего все противоречия; это произошло 14 декабря.

Тем временем испанский король направил во Францию жалобу в связи с помощью, оказываемой герцогу Савойскому. Испанский посол заявил, что герцог должен с одинаковой почтительностью относиться к обеим коронам, но не делает этого; что он, посол, готов обсудить все претензии герцога, которые король желает поддержать, не будучи принужденным к тому герцогом; уезжая обратно, он высказал просьбу, чтобы Его Величество направил в Мадрид чрезвычайного посла, который получит там все необходимые разъяснения и удовлетворение.

Их Величества сочли сию позицию не лишенной здравого смысла и обратили свои взгляды на меня. Я был готов выехать и припас множество приятных вещиц, которые есть во Франции, для того чтобы дарить их в Испании, уложил свой багаж, но тут меня вызвали к Королю, и я был назначен на должность государственного секретаря вместо г-на Манго.