Ленин. Эмиграция и Россия

Особенно актуальным в это время стал национальный вопрос. Повсюду в связи с нарастанием революционного движения и надвигающейся войной усилилась националистическая пропаганда. Буржуазия стремится расколоть рабочий класс, подорвать и ослабить его интернациональное единство и солидарность. Ленин решает использовать пребывание в Швейцарии для выступлений с рефератами. Надо разъяснить взгляды большевиков на национальный вопрос и колониальную политику империалистических держав.

На почтовой бумаге черными чернилами почти без помарок Ленин пишет тезисы. Он намерен разбить своих противников, отстоять программу большевистской партии по национальному вопросу.

Состояние Надежды Константиновны позволяет отлучиться на день-другой. И Ленин отправляется сперва в Цюрих.

Его попутчицей оказывается русская девушка. Разговорились. Она - сельская учительница. Зовут ее Верой Курбатовой.

С неподдельным интересом слушает Ленин рассказ о первых шагах юной учительницы в маленькой карельской деревне, о связях с социал-демократами, о распространении их идей, о революционных выступлениях крестьян, об их борьбе против помещиков. Рассказывает девушка и о времени реакции, о преследовании многих участников революции 1905 года, в том числе и ее. А когда говорит она об условиях жизни на селе, о казенной винной лавке, находящейся против школы, об отсутствии библиотеки и книг, лицо Ленина становится задумчивым, суровым.

- Учителя, которые работают сейчас со мной,- продолжает свой рассказ Курбатова,- больше играют в преферанс и пьют водку. Не нахожу я сейчас среди них таких товарищей, каких знала в 1905 году.

- Какие же у вас были тогда товарищи?

- То были настоящие социал-демократы! - восклицает девушка.

- Вы это очень хорошо сказали-“настоящие социал-демократы!”- замечает Ленин.- Вот и скажите, какие же они, настоящие, и что вы знаете о “ненастоящих”?

И учительница поясняет: настоящими считает она тех, кто, несмотря на репрессии, остался верен идеям революции, а ненастоящими - приспосабливающихся к либеральной буржуазии.

Ленин спрашивает, что читала его собеседница. Та называет ряд книг. И упоминает две его работы - “Две тактики социал-демократии в демократической революции”, “Шаг вперед, два шага назад”.

- Эти книги,- говорит учительница,- помогли мне понять взгляды настоящих социал-демократов...

Поезд подходит к Цюриху. И Ленин прощается с попутчицей.

Его ждут здесь в большом зале ресторана “Цюр линден”. И набит зал до отказа.

“У меня, как и у многих цюрихских большевиков,- расскажет эмигрировавшая из России участница первой русской революции Р. Харитонова,- не было полной ясности в трудном для нас национальном вопросе. Бундовцы выступали с положением о “культурно-национальной автономии” для национальных меньшинств в России; ППС (Польская социалистическая партия) требовала полного отделения Польши от России, а польские социал-демократы возражали против этого. Наша же позиция в национальном вопросе - право наций на самоопределение - вызывала большие споры, которые особенно обострились в эти годы. Надо было добиться полной ясности в этом вопросе, и я слушала речь Ленина с большим вниманием. Сложный и запутанный, как мне всегда казалось, национальный вопрос становился в изложении Ленина ясным и понятным” [26].

- Нет большего несчастья для нации, как покорить себе другую нацию,- подчеркивает Владимир Ильич.

Страстно, взволнованно выступает он против угнетения слабых национальностей. Горячо отстаивает право наций на самоопределение, принципы пролетарского интернационализма, сплочения всех трудящихся в борьбе против царизма и буржуазии.

На следующий день Ленин уже в Женеве. Здесь, где такая масса всякого рода эмигрантских национальных групп, он выступает с тем же рефератом. Затем его слушают в Лозанне.

И снова Ленин в Берне. Наконец Кохер принял Надежду Константиновну, поместил в своей клинике на Фрейбург-штрассе. Она вспомнит позднее: “Ильич полдня сидел у меня”. А вторую половину? “Остальное время,- узнаем от нее же,- ходил в библиотеки, много читал, даже перечитал целый ряд медицинских книг по базедке, делал выписки по интересовавшим его вопросам” [27].

Наступает день, когда Надежду Константиновну оперируют. “Операция, видимо, сошла удачно, ибо вчера уже вид был у Нади здоровый довольно, начала пить с охотой,- сообщает Владимир Ильич матери.- Операция была, по-видимому, довольно трудная, помучили Надю около трех часов - без наркоза, но она перенесла мужественно. В четверг была очень плоха - сильнейший жар и бред, так что я перетрусил изрядно. Но вчера уже явно пошло на поправку...” [28]

Теперь Владимир Ильич может вплотную заняться делами. Из разных городов съезжаются в Берн представители заграничных большевистских групп. Здесь созывается II конференция Заграничной организации РСДРП.

Ленин выступает с докладом “О положении дел в партии”. Он высоко оценивает роль большевистской легальной печати в современных условиях. “Благодаря развернутой этой печатью колоссальной пропаганде,- указывает Ленин,- везде создано сильно революционное настроение”. И подтверждает сказанное примером: “Достаточно тайком напечатанной фразы на клочке бумаги: “Бастуйте такого-то числа, такой-то комитет”, чтобы тысячи рабочих оставляли работу беспрекословно...” Но в последнее время “правительство поняло подоплеку легальной партийной прессы и легальных учреждений и стало их преследовать” [29]. Поэтому, призывает он, следует возродить за границей нелегальную большевистскую печать.

Отсюда, из Берна, один из участников совещания пишет находящемуся в российской ссылке большевику Г. Вейнбауму: “...т. Ленин прочел доклад о положении дел в партии. Он отметил, теперь комитет когда выпускает листки, это очень коротенькие в несколько строк, и они имеют больше значения, чем когда-то выпускались большие листки, настолько рабочий вырос; также, что большевики по всему фронту победили. Даже за границей полное моральное разложение у ликвидаторов” [30].

Обстановка в России накаляется. Предвещает она и быстрое назревание революции, и новые удары со стороны царского правительства. Партийные организации на родине, думская фракция, рабочая печать больше, чем когда-либо, нуждаются в руководстве Ленина. “Надо было бы после операции,- пишет Крупская,- еще недели две провести в полулежачем состоянии в горах на Беатенберге, куда посылал Кохер, но из Поронина шли вести, что много спешных, экстренных дел...” [31] И сразу же после совещания Владимир Ильич и Надежда Константиновна покидают Берн.

Дождливым августовским днем возвращаются в Белый Дунаец Ульяновы. Множество дел ждет тут Владимира Ильича. Одно связано с созданным в России легальным издательством “Прибой”. Руководят им большевики М. Ольминский, М. Савельев, А. Ульянова-Елизарова, К. Комаровский и другие. Возникшее в начале 1913 года, оно выпускает много литературы по вопросам социального страхования ра-рабочих. Но по указанию Центрального Комитета уделяет большое внимание изданию и популярных брошюр на социально-политические и партийные темы. И, вернувшись в Белый Дунаец, Ленин разрабатывает проект соглашения ЦК РСДРП с группой “Прибой”. Отныне она станет издательством Центрального Комитета.

Два дня спустя, 9 августа, подготовленный Лениным проект обсуждается на совещании членов ЦК. Здесь, на “вилле” Терезы Скупень, речь идет о положении в партии, ее очередных задачах, о думской социал-демократической фракции, о “Правде”, “Социал-демократе”, петербургском журнале “Просвещение”. У Ленина в Белом Дунайце члены Центрального Комитета договариваются о новых мерах борьбы с беснующейся реакцией. Договариваются об издании нелегальных брошюр и листков, о транспортировке из-за границы нелегальной литературы, об увеличении тиража “Социал-демократа”.

По-прежнему шлет Ленин отсюда в Россию указания, инструкции. Пишет товарищам, друзьям. Негодует в письмах на выступление Плеханова, “отмочившего глупенькую демонстрацию за единство с ликвидаторской сволочью” [32]. Запрашивает материалы по национальному вопросу, статистику национальностей Кавказа. И пересылает в Петербург статьи, написанные в деревенской тиши, в которых рассматривает главным образом причины нарастания в России нового революционного кризиса.