Алексиада

Тогда же самодержец приказал Исангелу поручить Лаодикию [1146] Андронику Цинцилуку, а Мараклею [1147] и Валан [1148]– людям Евмафия (в то время дуки Кипра), самому же двинуться дальше и по мере сил стараться овладеть остальными крепостями [1149]. Исангел, повинуясь письму императора, исполнил приказание [1150]. Передав крепости вышеназванным лицам, он отправился к Антараду [1151] и овладел им без боя. При этом известии Атабег Дамасский [1152] собрал большие силы и выступил в поход против Исангела. Поскольку у Исангела было слишком мало сил против такого огромного войска, он решился на решение скорее разумное, чем храброе. Доверившись местным жителям, он сказал им: «Я укроюсь, где-нибудь в этой огромной крепости, а вы, когда придет Атабег, не открывайте ему правды, а уверьте его, что я в испуге бежал».

Атабег, придя, спросил про Исангела. Поверив, что тот убежал, он, усталый с дороги, разбил свою палатку вблизи {308} стен крепости. Поскольку жители проявили к нему полное дружелюбие, турки, ничего не подозревая и не опасаясь никаких враждебных действий, выпустили коней на равнину. В полдень, когда солнце отвесно бросает свои лучи, Исангел хорошо вооружился и, внезапно открыв ворота, ворвался со своими воинами (их было около четырехсот) в середину турецкого лагеря. Не щадя жизни, вступили с ним в бой те из турок, кто привык мужественно сражаться, а остальные пытались найти спасение в бегстве. Но широкая долина, где не было ни болота, ни холма, ни оврага, отдала их в руки латинян. Все они стали жертвой мечей; в плен были взяты немногие. Так, хитростью победив турок, Исангел отправился в Триполи [1153].

Быстро придя туда, Исангел сразу же занял вершину холма, который возвышается около Триполи и составляет часть Ливанских гор. Он хотел использовать его как укрепление и в то же время перехватить воду, текущую с Ливана в Триполи по склону этого холма. Затем он сообщил обо всем случившемся императору и просил его соорудить надежное укрепление, до того как из Хорасана подойдут еще более крупные силы. Император поручил строительство этой крепости дуке Кипра и приказал ему срочно отправить с флотом в указанное Исангелом место все необходимые материалы и строителей. Вот все, что случилось к этому времени [1154].

Исангел разбил свой лагерь возле Триполи и, пустив в ход все средства, неустанно стремился овладеть городом. Боэмунд, узнав, что Цинцилук вошел в Лаодикию, перестал скрывать ту вражду к самодержцу, которую питал в глубине души, и послал своего племянника Танкреда с крупными силами для осады Лаодикии. Как только слух об этом дошел до Исангела, он без малейшего промедления прибыл к Лаодикии, встретился для переговоров с Танкредом и всяческими доводами стал убеждать его снять осаду крепости. Но после долгого разговора, увидев, что он не сумел склонить Танкреда на свою сторону и поет песни глухому, Исангел удалился оттуда и вернулся к Триполи. Танкред же отнюдь не отказался от осады. Цинцилук, видя упорство Танкреда и трудность своего собственного положения, запросил помощи с Кипра. Но так как на Кипре медлили, он оказался в отчаянном положении и, мучимый осадой и голодом, предпочел сдать крепость [1155].

8. Тем временем, место Готфрида [1156] ввиду его смерти должен был занять новый король. Те латиняне, что были в Иерусалиме, тотчас же призвали из-под Триполи Исангела [1157]. Но он все время откладывал свой отъезд. Когда же он отправился в столицу [1158] и в Иерусалиме поняли, что он {309} там медлит, они послали за Балдуином, находившимся тогда в Эдессе, и сделали его королем Иерусалима [1159]. Император радостно встретил Исангела. Узнав о том, что власть в Иерусалиме получил Балдуин, он удерживал у себя Исангела до тех пор, пока не прибыло войско норманнов под предводительством двух братьев, которых звали Бьяндраты [1160].

Император много раз советовал им двигаться тем же путем, что и предыдущие отряды, идти на Иерусалим вдоль берега и таким образом соединиться с остальным войском латинян. Но он не смог убедить их, так как они и не собирались соединяться с франками, а хотели идти другой дорогой, на восток, напрямик подойти к Хорасану и захватить его [1161]. Император, зная неудобства этого пути и не желая гибели такого большого войска (а их было пятьдесят тысяч всадников и сто тысяч пехотинцев [1162]), стал, как говорится, действовать другим путем. Убедившись, что они его не слушаются, он позвал Исангела и Циту и отправил их вместе с норманнами, чтобы они давали им добрые советы и по возможности обуздывали их неразумные порывы [1163]. Переправившись через Кивотский пролив и стремясь к Армениаку, норманны подошли к Анкире [1164]и с ходу овладели ею. Затем они переправились через Галис и подошли к одному городку. Его жителями были ромеи, и священники, надев священное облачение, неся в руках кресты и евангелия, смело вышли к христианам-норманнам. Но норманны бесчеловечно и жестоко убили не только священников, но и остальных христиан и беззаботно продолжали свой путь по направлению к Амасии.

Турки, опытные в военном искусстве, заняли все селенья на пути норманнов и сожгли все продовольствие, а затем с силой напали на них самих. Победу одержали турки. Это было в понедельник [1165]. Турки разбили шатры, устроили лагерь и сложили все снаряжение. На следующий день войска сразились снова. Турки окружили кельтов шатрами и не давали им ни выйти за продовольствием, ни вывести вьючный скот и лошадей на водопой. Кельты, уже предвидя гибель, не жалели больше жизней и на другой день – это была среда, – хорошо вооружившись, завязали бой с варварами. Турки взялись было за копья и луки, но не стали ими сражаться, а выхватили из ножен и обнажили мечи, бросились в рукопашный бой и сразу же обратили норманнов в бегство. Норманны, добравшись до своего лагеря, стали искать чьего-нибудь совета.

Но благородного самодержца, их лучшего советчика, которым они пренебрегли, не было с ними. Им оставалось лишь «спросить мнение Исангела и Циты; при этом они осведомились, {310} нет ли поблизости какой-нибудь территории, подвластной самодержцу, чтобы там укрыться. Оставив в лагере снаряжение, палатки и всех пехотинцев, они сели на коней и как можно быстрей помчались к приморской части Армениака и к Павраку [1166]. Турки же все разом ворвались в лагерь и полностью его разграбили. Затем они бросились преследовать норманнов, настигли и уничтожили пехоту, а некоторых воинов взяли в плен и увезли в Хорасан, чтобы показать их своим [1167].

Вот какие подвиги совершили турки в борьбе с норманнами. Исангел и Цита с немногими уцелевшими всадниками прибыли в царственный город [1168]. Самодержец принял их, дал много денег и, когда они отдохнули, спросил, куда они намерены теперь отправиться. Они пожелали в Иерусалим. Самодержец щедро одарил латинян и отправил их морем, предоставив все на их усмотрение. Исангел покинул столицу [1169] с намерением вернуться к своему войску и вновь подошел к Триполи в жажде овладеть этим городом [1170]. Но потом на него напала смертельная болезнь, и, прежде чем испустить последний вздох, он позвал к себе своего племянника Вильгельма [1171], передал ему как бы в наследство все завоеванные им крепости и назначил его предводителем своих войск. Узнав о смерти Исангела [1172], самодержец сразу же отправил дуке Кипра письмо с приказом [1173] послать к Вильгельму Никиту Халинца с большой суммой денег, дабы склонить Вильгельма на сторону самодержца и побудить его принести присягу в том, что он будет хранить нерушимую верность императору, как хранил ее до самой своей кончины его покойный дядя Исангел.