Доносчики в истории России и СССР

ГЛАВА 4.

СОВРЕМЕННЫЙ УРОВЕНЬ СТУКАЧЕСТВА

ОПЫТ СТУКАЧЕСТВА ЗА РУБЕЖОМ

К сожалению, такой деликатной проблеме, как история, состояние и перспективы стукачества, посвящено мало работ. Наиболее существенной из известных является книга Карола Зауэрланда «Тридцать сребреников», значительная часть которой посвящена доносительству в гитлеровской Германии, ГДР и социалистической Польше.

Когда нацисты пришли к власти, они были поражены волной доносов, которая буквально захлестнула страну. Гитлер даже жаловался министру юстиции на то, что осведомители «дезорганизуют» работу новой власти. А через год министр внутренних дел Третьего рейха выпустил циркуляр, который предписывал «положить конец доносительству, так как это явление недостойно германского народа и национал-социалистического государства». Согласно Каролу Зауэрланду, когда в начале войны Гиммлер и Гейдрих предложили принять закон, обязывающий граждан сообщать обо всех подозрительных явлениях, все причастные к этому учреждения — от Госплана до министерства народного просвещения и пропаганды — высказались против этого. Причины столь негативного отношения нацистской верхушки к «сигналам трудящихся» были чисто идеологического характера. Единство немецкого народа и монолитность, как тогда выражались вожди «всенародного государства», являлись краеугольными камнями национал-социалистической идеологии: «Один народ, один рейх, один фюрер!» Тайные осведомители рождали всеобщее недоверие и взаимную подозрительность, а это угрожало декларированному нацистами единству. Однако, судя по опубликованным в книге данным, более двух третей всех расследований, которые гестапо вело по делам об измене родине, подстрекательской и антинародной деятельности, начинались именно с доносов. Чаще всего это были сообщения о «клеветнических высказываниях», сделанных в пивной. Кроме собутыльников и кельнеров, «сигналы» в гестапо поступали от сослуживцев, соседей и родственников. За все время нацистской диктатуры исследователи не обнаружили ни одного случая, когда бы муж донес на жену, а вот жены на мужей доносили. Весьма неохотно «сдавали» жители сельских районов Германии приходских священников, зато активно граждане доносили на евреев, поляков и гомосексуалистов. Однако активность доносчиков заметно снизилась после поражения под Сталинградом, а еще больше — после высадки западных союзников в Нормандии. Потенциальные стукачи боялись, что их привлекут к ответственности после войны.

В книге «Тридцать сребреников» приводятся данные о числе тайных осведомителей в послесталинские времена. Министерство госбезопасности ГДР (Штази), уже после падения Берлинской стены, с января 1985-го по ноябрь 1989-го получило доносы 260 тысяч стукачей [46].

Состав осведомителей, согласно секретным инструкциям Штази, постоянно обновлялся. Поэтому общее число доносчиков за время существования ГДР и других социалистических стран неизвестно. Известно лишь то, что до середины 1980-х годов число осведомителей в ГДР, называемых «неофициальными сотрудниками» (нем. Inoffizielle Mitarbeiter, IM), росло быстрыми темпами. В 1989 году численность сотрудников и агентов госбезопасности оценивалась соответственно в 91 015 и около 200 000 человек ^{286}.

Это означает, что примерно каждый пятидесятый гражданин ГДР сотрудничал с МГБ, что являлось одним из самых высоких показателей насыщения общества осведомителями в мировой истории. Профессор Зауэрланд утверждает, что в Восточной Германии на каждые двести граждан приходился один штатный чекист и на каждые сто — внештатный стукач.

2 января 2001 года на немецком сайте в свободном доступе был размещен список 100 тыс. агентов Штази. На сайте приведены имена и фамилии агентов, а также их клички и гонорары. Желающим предлагалось дополнить список любой информацией, которая не попала в список.

Евгения Альбац пишет: «Когда открылись архивы “Штази” в ГДР, выяснилось, что в 16,5-миллионной стране работало 180 тысяч агентов. На госбезопасность Польши, например, в 1987 году работали более ста тысяч тайных осведомителей.

Когда разогнали службу безопасности в ЧСФР, узнали: в 15,5-миллионной Чехословацкой республике действовало 140 тысяч информаторов, среди которых, кстати, оказалось 12 членов парламента, 14 министров и заместителей министров. Если провести аналогию, то окажется, что в Советском Союзе — теперь уже не существующем — с органами КГБ сотрудничало как минимум 2 миллиона 900 тысяч человек. Однако полковник КГБ в отставке Ярослав Карпович, всю жизнь проработавший в идеологической контрразведке, полагает, что мой подсчет явно занижен. Карпович утверждает, что примерно 30 процентов взрослого населения страны так или иначе — как доверенное лицо или как “негласный помощник” — работает на КГБ» ^{287}. Статистические данные по такой интересной и деликатной проблеме, как стукачество, не публикуется и это не позволяет определить страны-«лидеры» по стукачеству. Однако представляется, что после распада ГДР лидером по «уровню насыщения общества тайными осведомителями» становятся США. Размах стукачества в этой «самой демократической стране» западного мира поражает.

Информатор в США (англ. Whistleblower, буквально—дующий в свисток) — это доблестный гражданин, доносящий властям о нарушении законов или об опасности. В стране, где общество считает осведомительство приемлемым с моральной точки зрения институтом, никакого отрицательного содержания это слово не несет. Человек, который сообщает о правонарушении органам власти, является не стукачом, а гражданином, заботящимся об общественном благе. В США «добровольный помощник полиции» — это человек, который считает свою улицу своим домом и не позволит «чужим» бросать на этой улице мусор и разрисовывать заборы. И становится понятна психология сотрудника фирмы, который докладывает начальству о прогулах и некачественной работе коллеги. Для него фирма — родной дом, а прогульщик и бездельник — это человек, не стремящийся к укреплению этого дома. В США быть «добровольным помощником полиции», то есть регулярно информировать власти о нарушении правил и законов, престижно. На домах таких «помощников» висят таблички «Я сотрудничаю с полицией», и нарушители порядка стараются обходить такие дома стороной. Плотность осведомительской сети в США очень высока. Доносят большинство граждан. Вдоль дорог висят знаки с номерами телефонов, куда следует доносить. Газеты публикуют списки телефонов, по которым следует стучать.

Доносить можно и анонимно. Детей с малолетства приучают рассказывать взрослым о проказах сверстников и неподобающем поведении учителей. Школьники получают вознаграждение за сведения о наличии наркотиков у своих одноклассников. Россияне, путешествовавшие в этой стране на автомобилях, знают, что ни один американец не поленится записать номер автомашины и позвонить в полицию в случае неправильной парковки или «неуверенного» поведения водителя за рулем. Российские эмигранты, проживающие в США, приводят удивительные примеры, характеризующие систему доносов в этой стране. Жителям регулярно приходят официальные письма примерно такого содержания: «Если вы заметите, что ваши соседи делают шашлыки у себя на балконе или в саду, немедленно нам звоните. Мало того, что вы будете избавлены от запахов шашлыков, но и получите награду от пожарного департамента».

Повышенная активность американских стукачей обеспечивается тем, что полиция платит «сознательным» гражданам за доносы (система «Крайм стопперс»). Люди звонят на «горячую линию», сообщают о совершенных или готовящихся преступлениях и получают за это деньги. За донос, приносящий результаты, платят обычно от 50 до 1000 долларов в зависимости от тяжести преступления. Кроме того, доносчикам платят бонусы за раскрытие особо серьезных преступлений и «оружейные премиальные» за нахождение орудий преступления. Средняя цена доноса, приведшего к аресту преступника, 400 долларов. Реклама «крайм стопперов» провозглашает: «Преступление не окупается. Но мы платим за его раскрытие!» В последнее время во многих штатах число звонков на «горячую линию» выросло в полтора раза. Доносят на всех — на соседей, на бывших бойфрендов, даже на внуков, лишь бы получить свои «тридцать сребреников» и желательно поскорее. По словам президента «Крайм стопперс, США» Елены Клойд, главная причина этого феномена — кризис экономики. Сержант полиции в городе Джексон Майк Джонсон говорит: «Раньше нам звонили два-три раза в день, сейчас 10—12 раз. Не потому что растет преступность, а потому что растет нужда. Люди нуждаются в деньгах.