История России XVIII-XIX веков

Дальнейшим шагом в развитии этого жанра явилось искусство Ф. С. Рокотова (1736–1808). Наряду с пышным парадным портретом в творчестве Рокотова появляется портрет неофициальный, интимный, все внимание в котором обращено не на пышные одежды, а на лицо человека. Именно таким является портрет поэта В. И. Майкова.

Многообразно и широко представлено творчество Д. Г. Левицкого (1735–1822). Украинец, получивший живописное образование в Киеве у отца-гравера, Левицкий завершает его в Петербурге у А. П. Антропова. Парадные портреты этого художника наполнены великолепием разнообразнейших одежд и материалов. Но вместе с тем живописец умеет в рамках условных поз и жестов показать реальные черточки характера, разрушая тем самым показную монументальность и парадность образа. Таков портрет богатейшего заводчика П. А. Демидова. Такова серия портретов благородных воспитанниц Смольного института — подростков-девочек в роли светских дам (портреты Е. И. Нелидовой, Е. Н. Хрущовой и др.)

Продолжателем традиций Левицкого был другой выходец из Украины В. Л. Боровиковский (1757–1825). В его портретах искусство психологизма достигло большой высоты. Мастер изображения человеческих чувств, Боровиковский близок к сентиментализму. Таков портрет мечтательной и томной М. И. Лопухиной — один из лучших образцов этого жанра, портрет царицы Екатерины II, гуляющей в саду в простой одежде, без всяких признаков ее царственного положения.

В Академии художеств в круге задач преподавания живописного искусства в XVIII столетии меньше всего имелся в виду жанр портретной живописи. Он был тогда сугубо второстепенным, в то время как жанру исторической живописи придавалось главное внимание. Это и не удивительно, ибо этот жанр лучше всего мог реализовать задачу изображения высокой патетики классицизма. В исторической живописи постоянными героями были действующие лица героических мифов античности (например, картина А. П. Лосенко (1737–1773) «Прощание Гектора с Андромахой» и т. п.). Художники привлекали героические сюжеты и из русской истории. Примером здесь могут служить картины того же Лосенко «Владимир и Рогнеда» и Г. И. Угрюмова (1764–1823) «Испытание силы Яна Усма-ря». В последней изображен простой воин, остановивший бег разъяренного быка. Воин как бы доказывает, что он достоин сразиться с вражеским печенежским богатырем.

Наряду с исторической живописью развивается и пейзажная, обнимающая сельский, часто античный, и современный городской пейзаж.

Наконец, в XVIII столетии получает начало своего развития и жанровая живопись. В этой живописи ранее всего появляется крестьянская тема. Однако решается она у разных художников по-разному. У одних это слащавые изображения «поселян», а у других — глубокие проникновенные характеристики сельских тружеников. В числе последних следует назвать таких интересных художников, как Михаил Шибанов, крепостной Г. А. Потемкина («Крестьянский обед», «Сговор» и др.), а также И. А. Ерменев.

Наконец, нельзя не упомянуть о великолепных достижениях русских скульпторов XVIII столетия, среди которых были таланты потрясающей силы. В числе первых стоит знаменитый земляк М. В. Ломоносова Федор Иванович Шубин (1740–1805). Тенденции реализма, острая портретная характеристика четко и рельефно выражены в его творчестве. Шубин создал изумительный по вдохновению образ М. В. Ломоносова. Широко известны его скульптурные портреты скептика-аристократа А. М. Голицына, талантливого и сурового воина-полководца 3. Г. Чернышева и его брата-тупицы И. Г. Чернышева и, конечно же, скульптурный портрет Павла I.

В области декоративной скульптуры в эту эпоху работала целая плеяда выдающихся мастеров. Это Ф. Г. Гордеев, М. И. Козловский, И. П. Прокофьев, Ф. Ф. Щедрин, И. П. Мартос, создавшие замечательные образцы декоративной и монументальной скульптуры. Особо следует отметить памятник Петру I, созданный французским скульптором Э. М. Фальконе (1716–1791). Это произведение огромного пафоса и могучей титанической силы. Петр I изображен всадником, стремительно осадившим скакуна на самом обрыве крутой скалы. Это образ могучего властелина, готового растоптать все мешающее на пути преобразований. Замечательный Медный всадник Фальконе стал неотъемлемой частью Петербурга.

РАЗДЕЛ III. Российская империя в XIX в.

Глава 17. ДОРЕФОРМЕННАЯ ЭКОНОМИКА

§ 1. СТРУКТУРА ХОЗЯЙСТВА И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЙОНИРОВАНИЕ

Территория и население.В начале xix в. Российская империя была крупнейшей европейской державой. Благодаря гигантскому напряжению сил, успехам политики Петра I и Екатерины II Россия прочно утвердилась на берегах Балтийского и Черного морей, в орбиту ее влияния постепенно входило Закавказье, за Уралом российские владения простирались до Тихого океана. Победа в наполеоновских войнах привела к стабилизации западной границы, что стало важным условием установления прочных торгово-экономических отношений со странами Центральной и Западной Европы. Последующие территориальные изменения в дореформенный период были сравнительно невелики. Ко времени падения крепостного права страна занимала 19,6 млн кв. км, из них на долю Европейской России, где жила основная масса населения и был сосредоточен экономический потенциал, приходилось 5,5 млн кв. км.

Административно-территориальное деление определялось екатерининской губернской системой, совершенствование которой при Николае I приняло характер административной унификации, что противоречило началам имперской государственности. К началу 1850-х гг. на территории Европейской России была 51 губерния. На особом положении находились 8 губерний Княжества Финляндии и 5 польских. Кавказское наместничество состояло из 5 губерний. По реформе 1822 г. Сибирь была разделена на два генерал-губернаторства — Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское. Большинство губерний делилось на уезды, на окраинах были и другие административные единицы. Губернская система управления функционировала успешно и до определенной степени обеспечивала внутриполитическую стабильность. Административные границы не всегда совпадали с этническим расселением и с экономическим районированием. Вместе с тем наблюдалась устойчивая тенденция превращения большинства губернских городов из простых административных в торговые, а нередко торгово-промышленные центры.

Численность народонаселения в дореформенное время определялась при помощи периодически проводимых ревизий, которые учитывали податные души мужского пола. Сведения бывали неполны, но давали представление о картине в целом. Общая численность населения в 1795 г., когда была проведена 5-я ревизия, составляла чуть больше 37 млн человек. К 1857 г., когда прошла последняя, 10-я ревизия, она возросла, в сопоставимых границах, до 59 млн. С учетом населения Закавказья и Северного Кавказа, с польскими губерниями и Финляндией, она доходила до 75 млн.

Увеличение численности населения в первую очередь было связано с его естественным приростом, который объяснялся относительной стабилизацией экономической и политической жизни, отсутствием опустошительных войн и эпидемий. Среднегодовой прирост составлял 1,09 %, что было хорошим показателем. Для Сибири с ее редким населением эта цифра была 2,41 %.

Огромное большинство людей жило в деревне, что определяло аграрный характер экономики. В начале века разные категории крестьян объединяли в совокупности более 90 % жителей; к 1857 г. в деревне сосредоточилось около 84 %. Учет городского населения был затруднен наличием большого числа крестьян-отходников. На исходе дореформенной эпохи в среднем они составляли свыше 20 % населения городов. В Москве доля дворовых и крестьян-отходников превышала 45 %, в Петербурге она составляла свыше трети. Во всех крупных городах дореформенной России численность мужского населения заметно превышала женское.

По данным на 1811 г., в России насчитывалось 630 городов с населением около 3 млн человек, среди которых полноправные городские сословия, купцы и мещане, составляли не более 40 %.