История города Рима в Средние века

Его преемник Иоанн IV, далматинец, сын схоластика Венантия, был посвящен 25 декабря 640 г. и пробыл папой только один год и 9 месяцев. Памятником ему служит построенная им капелла рядом с латеранской крещальней, о которой мы должны здесь сказать.

Баптистерий S.-Johannis in Fonte возле Латерана первоначально был той единственной капеллой в Риме, где епископы имели обыкновение совершать крещение в Великую Субботу. Она была прообразом всех тех древних крещален, которые устраивались отдельно от церквей, рядом с ними. Согласно преданию, баптистерии Иоанна был перестроен из одной залы дворца, где Константин принял крещение от Сильвестра.

Несомненно же одно, что восемь роскошных порфировых колонн воздвигнуты в этой крещальне Сикстом III, и вообще можно думать, что ее современная восьмиугольная форма была придана ей этим же папой (впоследствии крещальня была только надстроена). Позднее Гиларий устроил в ней две часовни, одну в честь Иоанна Крестителя, другую – Евангелиста Иоанна, существующие доныне. Из их мозаик сохранилась небольшая часть на потолке часовни Евангелиста Иоанна: на ней изображены вазы, фрукты, птицы и орнамент – все это языческого стиля, которого мы более уже нигде не встретим. В капелле Крестителя сохранились бронзовые двери. Затем тот же Гиларий построил еще часовню Св. Креста и с другой стороны – часовню Св. Стефана.

В таком виде был Латеранский баптистерий, когда Иоанн IV решил пристроить к нему еще часовню Св. Венантия. Этот святой, имя которого носил отец папы, был далматинским епископом. Устраивая в честь его часовню, папа мог иметь в виду состоявшееся присоединение истринской схизмы: между Римом, почтившим национального святого Далмации, и этой последней устанавливалась таким образом более тесная связь. Вместе с св. Венантием и епископом Домнием были признаны Римом и заняли место в этой часовне также восемь святых славянских воинов. Сохранившаяся здесь мозаика времен Иоанна IV свидетельствует своим грубым стилем о глубоком упадке живописи. В V и VI веках христианское искусство еще носило на себе следы античного чувства красоты; в VII веке понимание рисунка и формы было уже утрачено и достаточно одного взгляда на мозаики этой и последующей эпох, чтоб убедиться что Рим и Запад охватывало все более глубокое варварство. Над триумфальной аркой названной часовни мы видим апокалиптические изображения, в квадратных рамах, четырех евангелистов; с каждой стороны арки – по четыре святых; в абсиде – между двумя ангелами грубое поясное изображение Христа в облаках, с поднятой правой рукой; внизу – ряд из девяти фигур; средину занимает Дева Мария, в темно-голубом одеянии, со сложенными для молитвы руками так, как это изображалось на образах в катакомбах. По сторонам Богоматери стоят апостолы Петр и Павел; у последнего в руках не меч, а книга; у первого – ключи и, кроме того, посох пилигрима с крестом, так же, как у стоящего рядом с ним и изображенного старцем Иоанна Крестителя. Дальше следуют с одной стороны епископ Венантий, с другой – епископ Домний; слева ряд заканчивается строителем часовни, держащим ее изображение; справа, вероятно, папой Феодором, окончившим постройку. Внизу мозаики имеются стихи, расположенные в одну строку.

В это время лангобарды долго не беспокоили Рим; война между экзархом и королем Ротарисом давала себя чувствовать только северным провинциям, и даже великая битва при Скультенне, где погибло восемь тысяч греков, не отразилась ничем на Риме. Все грозившие Риму бедствия исходили из Византии; теологические пререкания с восточной церковью все усиливали ненависть латинян к греческой императорской власти.

Решением экзарха на престол Петра по смерти Иоанна IV был возведен 24 ноября 642 г. грек Феодор, сын иерусалимского епископа; он не оправдал, однако, ожиданий Византии; точно так же позднее, сколько ни было греков папами, все они подчиняли всегда свои национальные соображения основоположениям Рима.

В первое время правления Феодора произошло событие, которое могло бы иметь очень серьезные последствия. Хартуларий Маврикий, которого мы уже видели выше в роли грабителя церковной сокровищницы, поднял сам знамя восстания в Риме. Опираясь на недовольство народа, знати и войска греческим владычеством, Маврикий сговорился с римлянами и убедил гарнизоны всех замков в пределах территории города отказаться от повиновения экзарху Исааку, после чего восстание получило открытый характер.

Не только войска, но даже сами judices приняли сторону Маврикия, и возмущение получило таким образом вид национального движения; осторожное духовенство держалось, однако, вдалеке от него. Восстание было вскоре же подавлено. Посланный Исааком magister militum Дон беспрепятственно вступил с войском в Рим, и Маврикий должен был искать спасения у алтаря в базилике S.-Maria Maggiore.

Здесь он был взят и уведен вместе с другими более важными сообщниками; по приказанию экзарха он был обезглавлен уже в пути, и голова его в поучение Другие была выставлена в Равенне, в цирке. Остальных пленников спасла и освободила из тюрьмы смерть самого Исаака.

Жена Исаака, Сусанна, приказала похоронить его тело в церкви Св. Виталия в Равенне, и здесь на саркофаге до сих пор сохраняется греческая надпись, относящая, ся к этому экзарху, армянину по рождению. В этой надписи Исаак прославляется как соратник императоров и стратег Востока и Запада, в течение 18 лет охранявший целость последнего и Рима. Преемником Исаака в экзархате был Феодор Каллиопа.

В это время папа снова был вовлечен в столкновение с греческой церковью, стоявшее в связи с дворцовой революцией в Константинополе. Ираклий Константин вступивший на престол по смерти своего великого отца Ираклия в 641 г., четыре месяца спустя после того был отравлен своей мачехой Мартиной и, как полагали, монофелитским патриархом Пирром. На престол тогда вступил сын Мартины Ираклеон; но в народе произошло возмущение и оба виновника должны были искупить свою вину: они были жестоко изувечены и изгнаны. После того был провозглашен императором сын Ираклия Константина, Констант II; Пирр бежал в Африку, а его место занял Павел, еще более ревностный последователь учения об одной воле. Многочисленная секта монофелитов вышла из школы аббата Евтихия, учившего, что Христос представляет единое естество, происшедшее из воссоединения божественного и человеческого естеств. После того, как доктрина монофизитов была осуждена, греческая софистка снова вернулась к тому же вопросу, придав ему иную форму. Разделение двух естеств не оспаривалось, но принималось, что оба они нераздельно слиты в одной воле – monon thelema. Константинопольский патриарх Сергий, александрийский Кир и сам Ираклий высказались за такое теологическое понимание; но начавшиеся затем волнения принудили императора издать в 638 г. свой эдикт-эктезис, который, однако, был все-таки отвергнут папой Иоанном IV Последователи христианства разделились на два лагеря, которые вели между собой страстную борьбу: Восток держался эктезиса, а Африка и весь Запад остались верны ортодоксальному учению Рима. Что касается Пирра, то он, притворившись побежденным на африканском соборе красноречием аббата Максима, не только отрекся от монофелизма, но еще и сам отправился в Рим, чтоб удостоверить у гроба апостола свое возвращение к ортодоксальной вере.

Появление кающегося константинопольского патриарха у гроба св. Петра было немалой победой римского епископа. Пирр добровольно покинул свое место и канонически не был низложен. В своих письмах к епископам, которые возвели Павла в сан патриарха, папа ставил это обстоятельство им в вину. Пирру была оказана торжественная встреча в ватиканской базилике, в присутствии духовенства и народа, и было поставлено для него возле главного алтаря епископское кресло. Для римлян, национальная гордость которых могла находить удовлетворение уже только в сознании первенства их папы и их церкви, это зрелище было победным торжеством. Без сомнения, Пирр надеялся сближением с Римом вернуть себе свое место патриарха и лицемерил все время, пока не убедился, что достигнет своей цели скорее тогда, когда примирится с императором. Приняв приглашение экзарха приехать к нему, Пирр покинул Рим и затем нанес оскорбление римской церкви, совершенно неожиданно отрекшись от своего раскаяния и вернувшись к учению монофелитов. Узнав об этом, Феодор созвал собор в базилике Св. Петра и осудил еретика-отступника. Произнесение этого приговора было обставлено совершенно особыми внушительными церемониями. Стоя у фоба апостола, папа взял в руки чашу, влил одну каплю «крови Христа» в чернила и ими подписал анафему.