Екатерина II: алмазная Золушка

Между многихъ таковыхъ развратныхъ его предпріятій, начаты были однако два по его предположеніямъ, то есть – генеральное межеванье и сочиненіе новаго уложенія. Но за неоспоримую истину должно сіе принять, что развратное сердце влечеть за собою развратный разумъ, который во всѣхъ дѣлахъ того чувствителенъ бываетъ. Хотя неможно сказать, что намѣреніе генеральнаго межеванія неполезно было Государству и чтобы межевая инструкція несодержала въ себѣ много хорошихъ узаконеній; во многія въ ней находятся и такія которыя несходственно со справедливостью, но недальновидности его ли самаго, или его окружающихъ, были для собственныхъ ихъ пользъ учинены. А исполненіе еще хуже было. Порочнаго сердца человѣкъ выбиралъ порочныхъ людей, для исправленія разныхъ должностей; тѣ не на пользу общественную, но на свои прибытки взирая также порочныхъ людей ободряли, отчего множество тогдаже произошло злоупотребленій; и не пользою обществу сіе межеваніе учинилось, но учинилось вѣрнымъ способомъ къ нажитку опредѣленныхъ, къ грабежу народа. Сочиненіе уложенья нелучшій успѣхъ имѣло; ибо были къ сему толь полезному дѣлу Государства опредѣлены люди не тѣ, которые глубокою наукою состояніе Государства и древнихъ правъ, сообщенныхъ съ наукою логики и моральной философіи, а равно ихъ долговременными исполненіемъ безпорочно своихъ должностей, могли удостоиться имени законодателей и благотворителей своего отечества. Но Емме человѣкъ ученый, но грубъ и безчеловѣченъ съ природы; Дивовъ, глупый, намѣтливый на законы человѣкъ, но мало смыслящій ихъ разумъ, а къ томуже корыстолюбивый; Ешковъ, добрый, немзоимщикъ и знающій по крайнѣй мѣрѣ не россійскіе законы человѣкъ, но ленивый, праздный и не твердый судья; Козловъ, умный а знающій законы человѣкъ, но токмо предъ тѣмъ вышелъ изъ подъ слѣдствія мздоимствамъ и воровствамъ. Глѣбовъ, угодникъ Гр. Шувалову, умный по наружности человѣкъ, но соединяющій въ себѣ всѣ пороки, которые самъ онъ Петръ Ивановичь имѣлъ. Такіе люди, таково и сочиненіе. Наполнили они свое сочиненіе множество пространными статьями, по которымъ каждый хотѣлъ или свои дѣла рѣшить, или начавши новыя воспользоваться разореніямъ другихъ. Наполнили его неслыханными жестокостями пытокъ и наказаній, такъ что когда по сочиненіи оное было, безъ чтенія Сенатомъ и другихъ Государственныхъ чиновъ, поднесено къ подписанію Государыни, и уже готова была сія добросердечная Государыня нечитая подписать, перебирая листы, вдругъ попала на главу пытокъ, взглянула на нее, ужаснулась тиранству и неподписавъ, велѣла переделывать. Такъ чудеснымъ образомъ, избавилась Россія отъ сего безчеловѣчнаго законодательства.

Но я слишкомъ отдалился отъ моей причины, колико она ни достойна любопытства, и токмо ее продолжилъ для показанія умоначертанія сего именитаго мужа, а развратность вельможи влекла примѣромъ своимъ и развратность на нижнихъ людей. И подлинно, до его правленія, хотя были взятки, были неправосудія и былъ развратъ; но все съ опасеніемъ строгости законовъ, и народъ хотя малое что давая немогъ справедливо жаловаться, что разоренъ есть отъ судей. Но съ возвышеніемъ его, неправосудіе чинилось съ наглостью, законы стали презираться, и мздоимствы стали явныя. Ибо довольно было быть любиму и защищаему имъ, Гр. Шуваловымъ, иль его метресами, иль его любимцами Глѣбовымъ и Яковлевымъ, чтобы не страшася ничего, всякія неправосудія дѣлать и народъ взятками разорять. Самый Сенать, трепетавъ его власти, принужденъ былъ хотѣніямъ его повиноваться, и онъ первый, же правосудіе изъ сего вышняго правительства изгналъ. Чрезъ исканіе Анны Борисовны Графини Апраксиной, дочери Кн. Бор. Васил. Голицына, при Княгинѣ Аленѣ Степановнѣ Куракиной, рѣшено было дѣло между Князя Голицына и Кн. Елены Васил. Урусовой, въ бѣглыхъ крестьянахъ, и хотя она была права, во рѣшеніемъ Сената приведена была въ разореніе; защищалъ онъ, собщася съ Гр. Александромъ Борис. Батурлинымъ, Князей Долгорукихъ, по дѣлу и деревняхъ Анны Яковлевны Шереметевой, дочери именитаго Кн. Якова Фед. Долгорукова, чтобы лишить неправо принадлежащей части Кн. Якова Александровича и сестру его Кн. Марью Алек. Долгорукихъ и тесть мой на сіе голосъ подалъ, то сказано ему было отъ вышеименованаго Батурлина, что естли онъ отъ сего дѣла неотступитъ, они найдуть способъ толико его обнести у Государыни, что можетъ быть онъ свое упрямство и ссылкою заплатить.

Немогу и упустить, чтобы неупомянуть объ единомъ узаконении сего Гр. Петра Ив. Шувалова, учиненномъ для собственнаго его прибытку, и разрушающемъ супружественную связь, которая досего у насъ свято сохранялась. Между прочими вещами связующими супруговъ и, сходственно съ Божіимъ закономъ, подчиняющими женъ мужьямъ своимъ, было узаконеніе, что жена безь воли мужа своего имѣнія продать и заложить немогла, а мужъ всегда долженъ былъ позволеніе свое въ крѣпости подпискою означить. Гр. П. И. Шувалову нужда была купить одну деревню, непомню у какой Графини Головкиной, живущей особливо отъ мужа своего, а потому и немогущей его согласіе имѣть, предложилъ, чтобы сей знакъ покорства женъ уничтожить; по предложенію его яко все сильнаго мужа въ государствѣ былъ учиненъ указъ, онъ деревню купилъ и симъ подалъ поводъ, по своенравіямъ своимъ женамъ отъ мужей отходить, разорять ихъ дѣтей и отошедшимъ разоряться.

Довольно думаю описалъ я разные, клонящіяся по своимъ собственнымъ прибыткамъ предпріятіи Графа Шувалова, наводящія тогда же мнѣ огорченія нетокмо, по самому злу, чинившемуся тогда, но и по подаваемому примѣру, о которомъ я пророчествовалъ, что онъ множество подражателей себѣ найдетъ. Яко и дѣйствительно воспослѣдовало. К. В. (1) показаніемъ, что онъ умножаетъ доходы, хотя то часто со стенаніемъ народа, въ такую силу вошелъ, что владычествуетъ надъ закономъ и Сенатомъ, К. П. (2) нетокмо всю армію по военной Коллегии подъ властью своею имѣетъ, но и особливую опричную себѣ дивизію изъ большей части арміи сочинилъ, и нерегулярпыя всѣ войска въ опричину себѣ прибралъ, стараясь во всѣхъ дѣлахъ толико превзойти Графа Шувалова, колико онъ другихъ превосходить.

(1) Князь Вяземскій.

(2) Квязь Потемкинъ.

Мнѣ должно теперь помянуть о его нравахъ и роскоши. Безпрестанно въ замыслахъ и безпрестанно въ дѣлахъ, не могъ онъ имѣть открытаго дому и роскошь свою великолѣпнымъ затѣямъ показывать. Но былъ сластолюбивъ и роскошенъ въ приватномъ своемъ житьѣ. Домъ его убранъ колико возможно лучше потогдашнему состоянію; столъ его маленькій наполненъ былъ всѣмъ тѣмъ, что есть драгоценнейшее и вкуснѣйшее; десерть его былъ по тогдашнему наивеликолѣпнѣйшій; ибо тогда какъ многіе изъ жившихъ вѣкъ вкусу ананасовъ незнали, а объ аланѣ и неслыхивали, онъ ихъ въ обильствѣ имѣлъ и первый изъ приватныхъ завелъ ананасовую болыпую оранжерею. Вины употребляемые имъ, нетокмо были лучшіе, но недовольствуяся тѣми, которые обыкновенно привозятся и употребляются, дѣлалъ дома вино ананасовое. Екипажъ его былъ блестящъ златомъ, и онъ первый цукъ англійскихъ, тогда весьма дорогихъ, лошадей имѣлъ. Платье его также соответствовало пышности, злато, сребро, кружевы, шитье на немъ блистали и онъ первый по Графѣ Алексѣе Григ. Разумовскомъ имѣлъ бриліантовыя пуговицы, звѣзду, ордена и еполетъ, съ тою только разностію, что его бриліантовые уборы богатѣе были. Въ удоволъствіе своего любострастія всегда имѣлъ многихъ метресъ, которымъ нежалѣя деньги сыпалъ, а дабы тѣло его могло согласоваться съ такою роскошью, принималъ ежедневно горячія лекарства, которыя и смерть его приключили. Однимъ словомъ, хотя онъ тогда имѣлъ болѣе 400,000 рублей доходу, но на его роскошъ, любострастіе и дары окружающимъ Императрицу недоставало, и онъ умеръ имѣя болѣе миліону на себѣ казеннаго долгу.

Примѣры таковые немогли нерозлиться на весь народъ и повсюду роскошь и сластолюбіе умножились. Дамы стали великолѣпно убираться и стыдились неанглійскія мебели имѣть; столы учинились великолѣпны, и повары, которые сперва не за перваго человѣка въ домѣ считались стали великія деньги въ жалованье получать. Такъ что Фуксъ, бывшій поваръ Императрицынъ и служившій ей въ Цесаревнахъ, хотя имѣлъ бригадирскій чинъ, но жалованья получалъ по 800 руб. въ годъ, а уже тогда и приватные стали давать рублей по 500, окромѣ содержанія.